Пятая руна

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Тело брата резко выгнулось дугой, но Никас успел перехватить контроль и прижал его обратно к серому камню. Я невольно отступила на шаг, прижалась спиной к прохладному камню стены. Вот теперь стало страшно, по-настоящему страшно видеть судороги, заставлявшие тело Дилана содрогаться.

Некромант поставил на край пентаграммы довольно большой, с мужской кулак, зеленоватый кристалл, опустился перед ним на колени, положил ладони прямо на силовую линию, совсем бледную, едва для меня различимую, и закрыл глаза.

— Ты не посмееш-ш-шь! — прошипела тварь.

— Держи его, — повторил магистр. — Держи и не отпускай. И запомни: всё, что ты увидишь — иллюзия, этого нет на самом деле. Он будет тебя запугивать, не обращай внимания. Он ничего тебе не сделает, если только ты ему не поверишь и сам не поддашься.

— Понял, принял, — кивнул Никас. — А что, интересное будет кино?

— Не приведи господи.

— Хоз-з-зяин выпотрошит тебя заживо и подвесит вверх ногами, грязное отродье продажных мразей!

— Боюсь, — сухо согласился некромант. — Теперь молчите все. Ни звука.

Реальная магия вообще-то не сильно богата на спецэффекты, если только это не постановочный поединок боевиков. Вот и сейчас на взгляд непосвящённого ничего вроде и не происходило. Только, монотонно повторяясь раз за разом, звучала непонятная мне формула. А ещё я видела, почти физически ощущала, как подрагивают от напряжения линии пентаграммы.

Лоб Никаса покрылся испариной, пальцы рук, протянутых к лежащей на алтаре твари, начали мелко подрагивать. Знаки один за другим стали ярко вспыхивать алым, а потом постепенно темнеть, словно в них сгущалась тьма. Когда последний из них достиг угольной черноты, демон заорал так, что заложило уши.

Я закрыла глаза, вжимаясь спиной в камни. Виски сдавило болью, потом в затылок будто огромную тупую иглу воткнули. Сползая по стене, я вцепилась зубами в свой согнутый указательный палец, чтобы не застонать. Даже не заметила, откуда рядом со мной появилась Тереза, но когда она обняла меня за плечи, боль немного утихла.

Новый вопль перешёл в визг, словно двадцать барышень одновременно мышь увидели. Примерно такой тогда, кстати, и стоял в аудитории. Я даже успела поразиться появлению сейчас в моей голове этого нелепого воспоминания, прежде чем вырвавшееся у Терезы ругательство заставило меня распахнуть глаза.

Тело Дилана в последний раз содрогнулось и обмякло, а дальше я ничего не успела понять, слишком быстро всё случилось. Силовая волна прокатилась по комнате, хлестнув по коже будто метелью. Зеленоватый кристалл потемнел, став грязно-коричневым и утратив прозрачность. Никас пошатнулся, сделал шаг назад и тяжело рухнул на низкую скамейку. Некромант ещё пару секунд простоял на коленях неподвижно, не открывая глаз, потом со стоном запрокинул голову. Не помогло, кровь всё равно полилась у него из носа ручьём.

— Ой дурак… — почти простонала Тереза, отпуская меня и быстро вскакивая на ноги.

— Не трогай меня. Не сейчас, — процедил магистр, зажимая нос пальцами.

— Да вижу, — едва ли не рявкнула на него целительница, всё-таки подходя и останавливаясь в каком-то шаге. — А ты видел?

— Видел. О, чёрт… да лучше бы не видел. Подожди… вот, всё.

Обычно мне нравилось наблюдать за работой целителей, было в ней что-то завораживающее, но на этот раз нашлось дело поинтереснее. Кое-как поднявшись на ноги, я дошла до алтаря, остановилась перед уже распавшейся линией и посмотрела на брата.

Конечно же всё тут случившееся разрушило опутывавший его кокон стазиса, и теперь он просто лежал без сознания. И меня мучительно тянуло дать ему хорошего пинка под рёбра, чтобы привести в чувство, но делать этого я не стала. Просто развернулась и пошла наверх, проведать в духовке мясо. Как-то резко до ужаса захотелось есть, и, подозреваю, не я одна себя сейчас так чувствовала.

Через несколько минут Тереза присоединилась ко мне на кухне. Поставила на огонь ковшик, налила в него молока и сыпанула пригоршню трав из банки, стоявшей на полке у двери. Потом, ни слова ни говоря, поймала меня за руку, залечила порез и принялась помогать с тарелками.

На этой кухне она хозяйничала уверенно, явно не впервые. Не искала то, что нужно, как я, а просто брала. Я не стала задавать бестактных вопросов о том, какие отношения связывают её с хозяином дома. Это ведь совершенно не моё дело, а они оба — взрослые свободные люди. Хотя, чего уж греха таить, после давешнего рассказа некроманта про её семейство мне было любопытно, как же она ухитрилась с ним связаться. Или он с ней.

Молоко нагрелось, по кухне поплыл чуть резковатый пряный запах. Я узнала чабрец и лимонник, но было и что-то ещё, незнакомое, но приятное. Тереза ловко подхватила ковшик с плиты, размешала содержимое и процедила в большую кружку.

— Тебе твоя подружка звонила, — сообщила она, не оборачиваясь. — Раз пятнадцать уже. Ну вот, опять.