Пятая руна

— Откуда ты вообще узнал эту историю в таких подробностях? — озвучил Никас вопрос, который я очень хотела, но не решалась задать. — В учебниках истории деталей особо нет.

— Да, — поддержал его профессор. — Везде, и не только в учебниках, это называют просто Эснарской бойней. Ни слова ни о каких сговорах и заговорах, только как боевики и некроманты общими усилиями…

— Ага, — беспечно согласился некромант. — Историю пишут победители. И они, разумеется, решили отмыть свою репутацию: дескать, всегда мы хотели прищучить этих гадов, и вот, прищучили. Причём своими силами, в честной драке, а не через сговор и предательство. Потому что как вообще можно сговариваться с этакой нелюдью? Только правда в том, что если бы не замечательное совпадение и не желание Этьена Веласко, Лорда гильдии боевиков, подстраховать своих в хранилище, один из Кругов вполне мог бы сохраниться. И всех бы это устроило. Особенно Лорда некромантов Дикена Оллиаса, моего недоброй памяти пра-не-считал-сколько-там-раз-деда.

— О, так это семейное предание? — хмыкнул Никас.

— Это история, сохранённая для своих, потому не приукрашенная официозом, только и всего. И рассказал я её, чтобы вы поняли, насколько весомую роль в победе над демонологом играют не знания и умения, а банальное везение, как ни досадно.

— И поэтому что? — раздражённо поинтересовался профессор. — Забыть обо всём и ничего не делать?

— Если честно, я бы с удовольствием так и поступил, — вздохнул магистр Роадс. — Но теперь уже вряд ли получится. Он ведь не просто так показал нам своё клеймо.

— Опять твоя профессиональная деформация? — со смешком просил Никас. — Там была такая неразбериха, тебе не кажется, что это могло произойти случайно?

— Ну да, конечно случайно, — неожиданно зло процедил некромант. — Чисто случайно стоял две секунды с поднятой рукой и ничего не делал. Может ещё скажешь, сдаться хотел, но вторая рука так и не поднялась, поэтому передумал? Нет, он показал клеймо специально, чтобы увидеть нашу реакцию.

— Я его толком и не разглядел, — смущённо буркнул Никас. — Увидел там что-то светящееся повыше запястья, щит на всякий случай выставил, да и всё. Не до деталей было.

— Вот, — заметно спокойнее кивнул магистр Роадс. — Ты всё сделал правильно, а я облажался.

— То есть? — несколько удивлённо спросил профессор.

— То есть, я с самого начала собирался его выкинуть подальше, только другим способом. Но тогда я считал, что передо мной самоучка. Умный, удачливый, талантливый, но всё-таки самоучка, который не поймёт, что я задумал, пока не станет слишком поздно. Но когда я увидел клеймо, я испугался. Представь как ты уже протянул руку, чтобы схватить ужа за хвост, и вдруг увидел, что это не уж, а гадюка.

Я невольно поёжилась, представив себя в подобной ситуации. Думаю, отдёрнула бы руку и убежала с визгом, не оглядываясь. Эффект неожиданности он такой, ничего не поделаешь.

— В общем, — после небольшой паузы, за время которой, кажется, ситуацией прониклась не только я, продолжил магистр, — я испугался, да. А ещё сообразил, что если буду продолжать делать задуманное, сам скорее всего полечу на север по частям. И запаниковал. И сделал глупость.

— В смысле, использовал рунескрипт? — уточнил Никас.

— Да. Слишком быстро, и вообще, не убедившись, что все в безопасности.

— Ну, мы остались живы, — заметил профессор.

— Повезло. Потому что по факту поступил я рискованно, безответственно и просто глупо. Мало того, что мог кого-то из вас угробить, так ещё и показал противнику, что понял, кто он. А на закуску — испортил его алтарь. Там ведь после этого разрыва с год никакая магия не будет нормально работать. Короче, если до этого он не собирался мстить мне, как потомку предателя, теперь точно захочет.

Повисла пауза. Я снова поёжилась, думая о том, что не пойдя к машине, как было велено, сглупили мы и впрямь здорово. В результате спасло нас обычное везение, а могло ведь и не спасти. Но самую главную и роковую глупость мы сделали ещё раньше, когда вообще сунулись во всё это.

Я всегда понимала, почему мама переживает из-за этих наших поездок. Именно что понимала её чувства. Но, если уж честно, не считала опасения по-настоящему обоснованными. Всегда думала, что в худшем случае нам грозит ноги переломать, лазая по заброшенным зданиям или буеракам. Или угодить с ночёвкой в полицию. Но такое… такое мне даже в страшном сне не могло присниться.

И вот теперь я возвращаюсь домой, и придётся рассказать маме, что произошло, что Дилан пропал и теперь он в смертельной опасности. Если вообще ещё жив. Ну зачем, зачем я играла в эту дурацкую честность и объективность?! Надо было соврать, сочинить что-нибудь такое, чтобы Дил не поехал сюда один. Или вообще молчать с самого начала, не объяснять про рисунки, не откапывать алтарь, не совать в это дело свой нос…

— И что же теперь делать? — спросила я, чувствуя, что просто не могу больше молча сидеть наедине с этими мыслями.