Пиар добра или как просрать всё

И вдруг Тамерлану Давыдовичу по телевизору кубаноид сказал, что война с НАТО окончена. Не то чтобы мы в ней выиграли. Но мы и не проиграли. Нет, мы не обосрались, не обосрались. Ни в коем случае. Ну, просто не нужно больше воевать с НАТО. Потому что некому больше воевать с НАТО. Так что героев просят разойтись по домам, по-хорошему, а пидарасов просят собраться в столице. Для них есть много интересных предложений. А поскольку пидарасы воевать с НАТО не могут, потому что у них нет родины, и потому что у них маникюр, лучше с НАТО не воевать. А сотрудничать. Примерно с таким заявлением выступил кубаноид и улыбнулся своей доброй и немного виноватой улыбкой председателя колхоза-должника.

Это означало одно. То есть, это означало много чего. И об этом будет сказано позже. Судом истории, и моим личным судом тоже, в тексте этого могучего романа. Но для Тамерлана Давыдовича это означало одно. Все, что он делал всю жизнь, и все, во что он верил, как сказал бы Вепрь, теперь можно было засунуть себе в свою маленькую жопу. Но Тамерлан Давыдович, как и я, был романтиком, а романтик, в отличии от пидараса, никогда не согласится засунуть себе романтику в жопу.

И тогда Тамерлан Давыдович взял автомат. У него было десять автоматов, которые он учил нас, своих учеников, разбирать и собирать. За одну минуту. Сам он делал это за пару секунд. Это были десять учебных автоматов, конечно. Они не могли стрелять. Но выше уже было сказано, что Тамерлан Давыдович был героем. У него был одиннадцатый автомат. У героя всегда есть, всегда где-нибудь спрятан один такой специальный, одиннадцатый автомат. Боевой. Раньше он был тоже учебный. Но Тамерлан Давыдович в свободное время расточил его.

Ему помог учитель труда, Василий Петрович, он тоже работал в нашей школе, он был хороший, добрый, и у него не было половины пальцев на руках, потому что он был учитель труда. Учитель труда - это был единственный учитель, не научивший меня ничему.

У Василия Петровича был станок. Василий Петрович помог Тамерлану Давыдовичу расточить автомат. Конечно, Василий Петрович не сразу согласился. Он ведь все понимал. Он спросил даже Тамерлана Давыдовича, зачем ему расточенный автомат, который сможет стрелять боевыми патронами в живых людей. Тамерлан Давыдович ничего не сказал учителю труда. Он только посмотрел в глаза друга. Они ведь были друзьями. Они вместе после уроков иногда пили в каморке Тамерлана Давыдовича вино, и смотрели на плакаты гражданской обороны, на которых росли ядерные грибы.

Друзья – это такие люди, которые могут общаться без помощи слов. Нет, это не телепатия. Просто и так все понятно. Василий Петрович посмотрел в глаза друга, потом посмотрел на плакаты гражданской обороны на стене каморки друга, и молча кивнул. Мол, ясно, надо так надо. К пятнице сделаю.

Когда Тамерлан Давыдович узнал о том, что теперь он должен отсосать у НАТО его огнедышащий ствол, он не смог это пережить. Он был герой, а значит, всю жизнь воевал. Это очень важная, ох, вот еще одна открылась очень важная геройская маза. Герой любит и умеет воевать. С врагом, со злом, с НАТО. Герой не умеет вести мирных переговоров с врагом, не понимает дипломатию, не признает компромиссов, на светских раутах чувствует себя мудаком. А пидарасы, наоборот – на светских раутах чувствуют себя героями. Герой, одним словом, не приспособлен к мирной жизни. Герой не понимает, как может быть мир, когда такое в мире делается.

Да, Тамерлан Давыдович, как и я, был герой. Он не был философом-диверсантом, как я. Он был танкистом. Танкистом-парашютистом. Однажды он видел небо сквозь прорезь танка, в свободном полете. Это незабываемое чувство осталось с ним на всю жизнь.

Тамерлан Давыдович пошел в свою каморку и извлек из тайника одиннадцатый автомат. Там, в тайнике, у Тамерлана Давыдовича были всего две вещи. Одиннадцатый автомат и фотография, на которой был он, Тамерлан Давыдович, молодой офицер, и его семья, жена и две дочки, и все они улыбались. Тамерлан Давыдович сжег фотографию. Чтобы никому она не досталась, чтобы никто ее руками не мацал, не изучал, не передавал друг другу, не хмыкал, не пожимал плечами, не приобщал к делу, не допытывался, кто на фото. Потом Тамерлан Давыдович вышел из школы с одиннадцатым автоматом в руках и пошел прочь.

Никто в отделении милиции, которое было рядом со школой, не удивился тому, что Тамерлан Давыдович вышел из школы с автоматом в руках. Все знали, что это военрук школы, и если он идет с автоматом в руках, то не на разборку, а по важному делу. Разборок вообще тогда не было – они появились позже.

Так Тамерлан Давыдович шел с автоматом в руках долго, пока не пришел к берегу Комсомольского Озера. Сейчас расскажу, что это за озеро.

Озеро слез

Озеро это находится в центре городка, в котором я тогда жил. Озеро это искусственное. С ним связана легенда. И не одна, а две красивые легенды.