Читаем Пьяное Средневековье. Средневековый алкоголь: факты, мифы и заблуждения полностью

Частично это объясняется тем, что изначально эль варили женщины, и это занятие не рассматривалось как серьезное, постоянное и заслуживающее внимания. А потом это уже стало определенной традицией, и местные власти довольно ревниво охраняли право на свободу пивоварения, не желая отдавать контроль очередной гильдии. В 1246 году граф Голландский подтвердил право женщин Делфта свободно варить эль. В 1268 году появился первый документ, регулирующий пивоварение в Париже, – и по нему, опять же, не было никаких ограничений, кроме соблюдения уже устоявшихся правил и формального вхождения в объединение парижских пивоваров (без ценза, ученичества и т. п.). Контролировать качество пива должны были назначаемые властями специальные чиновники. В Гамбурге до XIV века единственным требованием к потенциальным пивоварам было – быть гражданином города.

Примерно такая же ситуация была по всей континентальной Европе, за исключением всего нескольких крупных городов, таких как Ульм или Аугсбург, где пивоварение регулировалось с XII и XIII века. Но в основном ограничения начали появляться в XIV веке, и процесс это был достаточно постепенный. Причем, как это обычно и происходит, намерения у властей были самые благие: борьба за качество, количество и пожарную безопасность. Да и наказание для нарушителей было не чрезмерным. В Мюнхене, например, где баварский герцог с конца XIII века начал требовать от потенциальных пивоваров доказательств хотя бы минимальной компетенции и владения необходимым оборудованием, те, кто не прошел проверку, обязаны были жертвовать свое пиво бедным.

Образцом новых отношений между городскими властями и пивоварами можно считать правила, сформировавшиеся в начале XIV века в Нюрнберге. Они регулировали состав пива, время его приготовления, места и время торговли, а также пивовары были обязаны приносить ежегодную клятву соблюдать все предписания. Городские власти могли в любое время проверить любую пивоварню на предмет соблюдения этих правил. К XV веку примерно такая система сложилась в большинстве европейских городов (не считая Англии, где уже была собственная система с эль-коннерами – похожая, но все же со своими особенностями).

Пиво и вино в военном лагере. XV в

Благие намерения приводят известно куда, так что эти поначалу разумные ограничения привели к тому, что городские власти фактически закрепили за собой право выдавать лицензию на пивоварение. В результате из полупрофессиональной, доступной всем (но в основном женской) коммерческой деятельности пивоварение постепенно превратилось в бизнес богачей. К середине XV века в некоторых городах даже варить пиво дома, для себя, уже стало незаконно. В Гамбурге, Бремене, Висмаре и ряде других городов северной Германии арендовать пивоварни было тоже запрещено, теперь варить там пиво мог только владелец, что резко делало прежде самый демократичный бизнес доступным только для богачей. В Нидерландах ситуация была получше, там по большей части к концу XV века пивоварение просто обложили налогами. Хотя в некоторых городах ограничения были и более жесткие – кое-где установили максимальное количество пива, которое одно домохозяйство может сварить за год, а в Утрехте вообще запретили его домашнее изготовление – чтобы поддержать коммерческое пивоварение. К концу XVI века эти ограничения распространились на практически все голландские города, а в 1637 году такой же запрет был введен и в Англии.

Хотя не факт, что это работало, да и вообще хоть как-то соблюдалось. Джерваз Маркхэм, автор бестселлера XVII века по домоводству, кулинарии и домашней медицине, прямо в заголовке своей книги составил портрет идеальной английской домохозяйки, обладающей всеми внутренними и внешними добродетелями, которые могут быть у совершенной женщины. По его словам, она разбирается «в медицине, кулинарии, организации пиров, дистилляции[42], парфюмерии, шерсти, конопле, льне[43], приготовлении молочных продуктов, пивоварении, хлебопечении и всех других вещах, нужных для домашнего хозяйства». С 1615 по 1689 год этот текст выдержал девять изданий, что для XVII века, да еще и для книги, рассчитанной на женскую аудиторию, просто феерический успех. И глава о домашнем пивоварении в этой полезной книге, конечно, тоже была.

<p>Самоорганизация</p>

С развитием коммерческого пивоварения параллельно ограничениям со стороны местных властей шел и процесс самоорганизации пивоваров в общества и гильдии/цеха. Он тоже начался довольно поздно, по тем же названным выше причинам. Хотя были и исключения: например, в Брюсселе какая-то организация пивоваров упоминается еще в документах X века, а в Камбре в XI веке уже даже собирали членские взносы. И, конечно, не надо забывать про Париж, бывший очень передовым в вопросе самоорганизации и самоуправления ремесленников и торговцев – там цех пивоваров был официально признан королем Людовиком IX в 1268 году, хотя создан был, несомненно, гораздо раньше.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология