Читаем Пьяное Средневековье. Средневековый алкоголь: факты, мифы и заблуждения полностью

В Норвегии и Финляндии ученые решили действовать с помощью антропологии и провели подробное исследование домашнего пивоварения в фермерских хозяйствах. Те вполне ожидаемо были очень консервативны, поэтому на основании многочисленных анкетирований и опросов в 1950–70-х годах исследователи пришли к выводу, что традиции пивоварения у фермеров не менялись минимум с 1860-х годов, а скорее всего, и намного дольше, просто что было раньше, никто уже конечно помнить не мог. Но все же сто лет – это слишком мало, да и Норвегия с Финляндией – это не вся Европа, поэтому предположить, что в Средние века все варили пиво так же, как норвежские и финские фермеры, соблазнительно, но не очень научно. Хотя этот вариант тоже нельзя полностью сбрасывать со счетов.

<p>Этапы развития пивоварения</p>

Ричард Ангер в книге «Пиво в Средние века и эпоху Возрождения» выделяет шесть этапов развития пивоварения, начиная с Раннего Средневековья.

Первый – изготовление пива дома, для собственных нужд. Он определяет это как часть рутинной домашней работы. То есть пиво (или, если быть точными, эль, поскольку хмель еще не использовался) требовалось постоянно, и его варили по мере того, как оно заканчивалось. Ну а поскольку работа в поле или мастерской была обязанностью мужчины, а все домашние хлопоты – делом женщины, варкой пива тоже занимались в основном женщины. И надо сказать, домашнее пивоварение продержалось очень долго, даже в 1850 году, когда уже работали десятки заводов, около 20 % пива в Великобритании все еще производилось на дому.

Миниатюра из английской поваренной книги «Тhe Forme of Cury». Лондон. XIV в.

Вторым этапом стало появление мелких мастерских, находившихся по большей части в руках женщин. Поначалу это было чем-то вроде полупрофессиональной деятельности, когда и хозяева, и работники имеют еще и другие занятия и работают неполный день. Приработок, так сказать. Спрос рос, особенно в городах, где была высокая плотность населения и у многих не было возможности варить пиво дома. Но в массовом сознании пивоварение продолжало оставаться некой домашней работой, которой следует заниматься женщинам. Довольно долго никому и в голову не приходило вынести пивоварение за пределы дома. Просто некоторые домохозяйки, у которых были нужные ресурсы и деловая сметка, начали варить пива больше, чем требовалось для их домочадцев, и излишки продавать. У кого дело шло хорошо, те увеличивали производство, привлекали соседок или служанок, которые тоже были рады приработку. Вот так и получилось, что пивоварение, даже став коммерческим и очень выгодным занятием, еще на несколько веков осталось в руках женщин.

Третий этап – это переход от полупрофессионального пивоварения к профессиональному, уже не на дому, а в специальных мастерских, на коммерческой основе, в качестве не приработка, а основной профессиональной деятельности. Вот на этом этапе мужчины уже начали вытеснять женщин из пивоваренного бизнеса.

Четвертый этап – объединение отдельных мастерских в некие конгломераты для более удобного доступа к сырью, рабочей силе и рынкам. На этом этапе росла конкуренция, стали устанавливаться более высокие стандарты качества продукции. Объединения пивоваров начали делать совместные инвестиции в обновление оборудования, в продвижение на новые рынки сбыта и т. д. На этом этапе большая часть пивоварения, разумеется, перешла в руки мужчин.

Пятый этап – это появление мануфактур, а шестой – переход к фабричному производству. Но это уже XVII и XVIII века, то есть за рамками эпохи, которую я рассматриваю.

<p>Еще раз о терминологии</p>

Эль (alu) и пиво (bior[26]) упоминаются уже в скандинавских сагах в качестве напитка людей и напитка богов. Но здесь надо понимать, что в те раннесредневековые времена в скандинавских странах элем называлась медовуха с пряностями. Да, вот такая еще одна терминологическая путаница – медовуха называлась элем, а зерновой алкогольный напиток без хмеля у викингов звался пивом. Но я, чтобы не запутать дело еще больше, буду все же называть медовый напиток медовухой, а насчет пива и эля повторю еще раз: это условные названия, имеющие значение в первую очередь для Позднего Средневековья и Возрождения, когда хмельной напиток выделился в отдельный вид алкоголя и во многих странах получил собственное название.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология