Читаем Пьяное Средневековье. Средневековый алкоголь: факты, мифы и заблуждения полностью

Слово пиво (bierre), уже конкретно означающее пиво на основе хмеля, появилось во Фландрии в XIII веке[27] и к XV веку распространилось и во Франции. Его можно найти в уставе парижской гильдии пивоваров 1435 года в Париже, а кое-где и раньше. В Англию оно пришло тоже в XV веке либо из тех же Франции и Фландрии, либо из Германии, являвшейся крупным производителем и экспортером хмельного пива. Причем современное beer произошло именно от этого bierre, а не от уже упоминавшегося англосаксонского bior, которое к тому времени в Англии уже вышло из употребления. К тому же предположительно к XI веку слово bior означало уже не зерновое пиво, как у викингов (оно у англичан строго именовалось элем), а некий сладкий алкогольный напиток. Насчет его состава у исследователей нет единого мнения – одни считают, что это ферментированный напиток из фруктового сока (что-то вроде сидра), подслащенного медом, а другие – что название bior в XI веке носила медовуха.

В скандинавских странах к тому же XI веку терминология также сменилась, и у них тоже напиток из меда стал зваться bior, а из зерна – элем. Причем, что интересно, хмельное пиво, придя к ним, не получило собственного названия, а тоже стало называться элем. А вот в немецком языке слово «эль» вообще пропало.

<p>Немного о медовухе</p>

Наверное, самый древний способ приготовления медовухи – это простое вываривание медовых сот в воде. Получившийся сладкий напиток охлаждали, разливали по деревянным бочкам и оставляли бродить и отстаиваться в течение нескольких дней или даже недель. Результат особой крепостью не отличался, но жажду утолял хорошо.

Келарь аббатства пробует свое вино. Книга святого духа Альдобрандино из Сиены. Англия XIV в.

Возвращаясь к напиткам богов и людей – нетрудно догадаться, что викинги уважали пиво куда больше, чем медовуху. Скорее всего, это объясняется всего лишь тем, что в нем было больше алкоголя. Тем не менее напитки, полученные путем сбраживания меда, тоже пользовались популярностью. Все зависело от местных традиций – так, английские путешественники по Восточной Европе в IX веке удивлялись, что там нет эля, а все пьют какую-то, по их мнению, ерундовую медовуху[28]. Между тем совсем рядом с Англией, в Уэльсе, при наличии и эля, и медовухи, вторая ценилась гораздо выше. В XI веке при валлийском дворе был даже специальный человек, ответственный за приготовление медовухи и уход за сосудом, в котором она готовилась, и это была очень высокая и ответственная должность. А сосуд этот по правилам должен был быть такого размера, чтобы в нем могли свободно уместиться король и один из его приближенных.

Заодно, по-видимому, именно в Уэльсе придумали брэггот – что-то вроде смеси эля с медовухой – быстро ставший популярным на всех Британских островах и продержавшийся в меню крупных мероприятий минимум до Ренессанса. «В Уэльсе, в отдаленных деревнях, до сих пор находится в употреблении несколько более сложный рецепт, который, судя по его наименованию (Braggot – от староанглийского Brag – “солод” и got – “пчелиные соты”), пришел к нам из седой древности, – пишет Зои Лионидас. – Процесс его получения во многом сходен с тем, что используют для варки пива. Для начала следует приготовить солод – пророщенные семена ячменя или пшеницы, для чего их намачивают, затем дают набухнуть и прорасти. В результате химических процессов в зернах расщепляется крахмал и выделяется мальтоза – ячменный сахар, который, растворяясь в воде, превращается в основу для роста дрожжевого грибка. С готовым солодом, который затем размалывали жерновами или толкли в ступке, смешивали мед, добавляли специи по вкусу, все это подвергали кипячению и давали отстояться. Во время этой последней стадии происходило сбраживание меда».

Дегустация молодого вина. Миниатюра.

Франция. Кон. XV в.

В целом медовуха дольше всего продержалась на лидирующих позициях именно в Уэльсе, а также балтийских, скандинавских и германских землях, традиционно богатых медом. По мере распространения пива ее потребление сокращалось, но окончательно она, разумеется, так и не исчезла. Хотя в более южных странах медовые напитки перешли в основном в разряд лечебных – их рекомендовали смешивать с различными травами и пряностями и пить во время болезни. Парижский домохозяин[29], написавший в 1390-е годы сборник советов для своей молодой неопытной невесты, в частности приводит рецепт лечебного медового алкогольного напитка с пряностями, но в списках напитков для повседневного употребления у него медовухи нет.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология