Петрашевцы

Для ужесточения цензурного гнета Николай I учредил 27 февраля 1848 г. особый комитет по надзору не только за литературой и журналистикой, но и над самой цензурой (комитет получил название «Меншиковского» — по имени председателя). Одним из практических деяний этого комитета было выделение как особо вредных повестей М. Е. Салтыкова, в результате чего бывший петрашевец отправился в ссылку. Комитет имел временные полномочия, и 2 апреля царь учредил более постоянный комитет такого же рода — «Бутурлинский» — по имени нового председателя Д. П. Бутурлина, который даже среди самых крайних консерваторов выглядел реакционером. Оп, например, видел в Евангелии революционную проповедь равенства и братства, а знаменитую триединую формулу гр. Уварова «православие, самодержавие, народность» трактовал как демократическую пропаганду. Бутурлин требовал закрыть русские университеты как рассадник крамолы. Вступившийся за высшее образование гр. Уваров поплатился отставкой с поста министра народного просвещения. Правда, Николай I не решился закрыть университеты, но кафедры философии были упразднены, а число студентов в каждом университете ограничено 300. Как говорится, хорошо еще, что Бутурлин умер в 1849 г.: иначе этот человек мог бы натворить много бед в области русской культуры. Но и так урон был нанесен громадный. Развитие научной гуманитарной мысли было приостановлено, передовые журналы вынуждены были печатать весьма «беззубый» развлекательный материал, писатели и публицисты или замолчали, или перешли на нейтральные, безопасные в цензурном отношении темы. Важно еще подчеркнуть, что отъезд Герцена в 1847 г. за границу и смерть Белинского в 1848 г. очень ослабили прогрессивный лагерь русской интеллигенции, но зато именно в эти годы усиливалась деятельность кружка Петрашевского.

Петрашевцы вначале подошли к идеям западных утопических социалистов менее критически, чем Белинский и Герцен, хотя общественно-политическое своеобразие русской жизни не могло не придать их взглядам — даже на первых этапах — более радикальных оттенков по сравнению с их западными предшественниками.

Между тем Петрашевский, видимо, был убежден в «одной формальной законности своих идей и деяний, в том числе и своих «пятниц», иначе он, несомненно, распустил бы их в наступавшей полосе «мрачного семилетия»: его не остановили ни разгром Кирилло-Мефодиевского братства, ни ссылка Салтыкова, ни вообще репрессии после французской революции. Более того, именно в 1848 г. Петрашевский отлитографировал в количестве 200–300 экземпляров брошюру-записку «О способах увеличения ценности дворянских или населенных имений» и намеревался с помощью этого документа возбудить вопрос об улучшении быта крепостных крестьян (вплоть до их освобождения) во время дворянских выборов Санкт-Петербургской губернии (все дворяне съезжались для выборов в столицу на несколько дней). Но губернский предводитель дворянства А. М. Потемкин, ссылаясь на распоряжение Николая I, запретил рассуждения на щекотливую тему, с точки зрения администрации не подлежащую обсуждению частными лицами[121]. Петрашевский тогда раздал записку съехавшимся на выборы дворянам, раздарил знакомым, разослал, кому только мог, в Киев, Казань, Тамбов, в Ярославскую губернию. Записка содержала перечень весьма скромных мер, которые автор предлагал осуществить в стране. Главный ее смысл — расширение прав купеческого сословия, предоставление купцам возможности приобретать земли (под условием делать крестьян обязанными)[122] и тем самым уравнивание сословных прав купцов и дворян. Предлагалось также предоставление крестьянам права за определенную сумму выкупаться на волю[123].

«Купеческий» пафос записки вызвал несогласие в даже протест многих знакомых, получивших записку Петрашевского. В. И. Кайданов, например, иэ Ростова (Ярославской губернии) писал об отказе проповедовать идеи записки, так как считал, что предоставление сословию пиявок-кровопийц соответствующих прав лишь ухудшит положение крестьян.

Между тем для Петрашевского любое ослабление привилегированного положения дворянства, расширение прав других сословий было дорогой и перспективной общественно-политической идеей: как социалист он мечтал о полном уравнении сословных прав в будущем. В этом же заключался и подспудный смысл его записки.

Петрашевский явно ориентировался в ней на «программу-минимум», рассчитывая на современное состояние умов петербургского дворянства (впрочем, он явно преувеличивал свои возможности пропагандиста здравых идей в кругах консервативных помещиков!). В идеале же он мечтал о скорейшей полной отмене крепостного рабства.

В его бумагах, отобранных при аресте, хранилась рукопись проекта об освобождении крестьян, самого радикального из всех известных проектов, составленных до реформы 1861 г. Петрашевский предлагал для крепостных крестьян «прямое, безусловное освобождение их с тою землею, которая ими была обрабатываема, без всякого вознаграждения за то помещика»[124].