Петр III

Подобной манере исследования можно дать только одно объяснение: автор решил занять особую нишу среди историков, писавших о Петре III, и приобрести славу оригинального исследователя и первооткрывателя. Ради достижения этой цели автор нарушил основные правила, которым должен руководствоваться профессиональный историк при работе с источниками: формулировать свои наблюдения и выводы, опираясь на их свидетельства, а не наоборот — под придуманную концепцию подгонять показания источников, иными словами, поставить телегу впереди лошади. О таких первооткрывателях метко сказано в мудрой солдатской фразе: вся рота шагает левой, а единственный солдат — правой.

Ради справедливости отметим одно важное достоинство монографии — ее автор в поисках новых свидетельств обследовал фонды не только центральных, но и провинциальных архивов. Более того, он использовал материалы зарубежных архивов: ФРГ, Швеции, Дании.

Это дает основание для вывода о том, что в научный оборот введен если не исчерпывающий, то достаточно полный комплекс источников о жизни и деятельности Петра Федоровича. Правда, нельзя поручиться за то, что автор «Петра III» оставил без внимания те из обнаруженных им источников, которые противоречат его оценкам императора. Но это всего лишь догадка. Что касается привлечения новых источников, как отечественных, так и зарубежных, за малым исключением, они все же вносят лишь второстепенной важности штрихи в его портрет и нисколько не колеблят утвердившиеся в отечественной историографии оценки его личности и деятельности — они достаточно полно освещают этапы жизненного пути императора.

Глава седьмая Переворот в пользу Екатерины II

Важнейшим событием царствования Петра III следует считать совершенный 28 июня 1762 г. переворот в пользу его супруги Екатерины. Именно поэтому это событие, более чем другие, запечатлено источниками самого разнообразного происхождения и вида. Здесь в распоряжении исследователя находятся документы, возникшие в правительственных учреждениях, а также частных лиц: манифесты, дневники, воспоминания, письма главных действующих лиц и пр.

Главными источниками, послужившими основанием для написания этой главы, являются дневниковые записки воспитателя Петра Федоровича, а затем его библиотекаря Я. Я. Штелина, находившегося в лагере императора, и «История низложения и гибели Петра Третьего» — сочинение, написанное секретарем, а впоследствии советником датского посольства в Петербурге Андреасом Шумахером, наблюдавшим события. Эти документы отличаются друг от друга не только содержанием, но и формой изложения. Я. Я. Штелин с немецкой педантичностью регистрировал события и заносил их в дневник по часам, А Шумахер опирался на память, поэтому в его сочинении имеются неточности. Не менее важное отличие между этими источниками состоит в том, что Штелин ограничивается описанием событий, связанных с поведением Петра III в экстремальных условиях переворота, в то время как кругозор дипломата оказался значительно шире, и он попытался выяснить причины, вызвавшие те или иные поступки действующего лица.

Кроме названных, использованы и другие, хотя и менее обстоятельные источники, сообщающие некоторые подробности, отсутствующие у Я. Штелина и А. Шумахера. К ним относятся депеши австрийского, саксонского и французского дипломатов, наблюдавших за событиями, происходившими в столице, и об увиденном или услышанным доносивших своим дворам.

Значительный интерес представляют мемуары. Правда, они неравноценны. Одни из них, как, например, дневник статского советника Мизере, напоминают протокольную запись происходившего без характерного для мемуаров отношения к ним автора; другие, как воспоминания бриллиантщика Позье, полковника Манштейна или фельдмаршала Миниха, отражают личное восприятие происходившего, эмоциональны по форме и передают напряженную атмосферу в дни переворота.

Особого внимания заслуживают эпистолярные источники, авторы которых, являясь героями событий, освещают трагедию, происшедшую в Ропше. Это прежде всего письма Алексея Орлова к Екатерине, письма к ней же Петра III, а также письма Екатерины к С. Понятовскому.

К единственным в своем роде источникам относятся сочинения Клавдия (Клода) Рюльера. Хотя автор во время переворота и проживал в Петербурге, был очевидцем событий, протекавших в столице, но его сочинение «История и анекдоты революции в России в 1762 г.» скорее относится не к историческим трудам, а к публицистике. В нем масса недостоверных сведений, появление которых объяснить затруднительно, Возможно, в дни бурных событий и бесчинств гвардейцев и солдат в Петербурге Рюльер не рисковал выходить на улицу, где иностранцы подвергались избиениям и ограблениям, и тем самым подвергать свою жизнь опасности и заносил в сочинение не личные наблюдения, а рассказы очевидцев.