Первый человек в Риме

Но ничего подобного не случилось. Они увидели, что госпожа не гнушалась сама делать закупки, не демонстрировала аристократического отвращения при виде какого-нибудь мужчины, который заговаривал с ней. Она не испугалась, когда местные женщины окружили ее на улице Патрициев и стали кричать, чтоб она возвращалась на свой Палатин. А что касается господина, он истинный патриций: спокойный, вежливый, проявляет интерес ко всему, о чем ему говорят окружающие, всегда поможет составить завещание, договор об аренде, контракты.

Очень скоро эти пришельцы с Палатина завоевали уважение. В конце концов их даже полюбили. Многое в них было жителям Субуры в новинку. Например, их желание самим вести свои дела и не совать нос в дела чужие. Они никогда не жаловались, не критиковали. Только заговори с ними — и можешь быть уверен: в ответ тебе улыбнутся, будут вежливы, проявят интерес. Хотя поначалу казалось, будто они притворяются, но потом соседи поняли: Цезарь и Аврелия таковы на самом деле.

Для Аврелии это признание было значительно важнее, чем для Цезаря. Ведь это она занималась делами в Субуре, она была хозяйкой инсулы. В первое время ей приходилось трудно, и только после отъезда Цезаря она поняла почему. Сначала она считала свои трудности результатом того, что дело это ей незнакомое и у нее нет опыта. Агенты, которые продали ей дом, предложили свои услуги. Они от ее имени будут собирать арендную плату и иметь дело с жильцами. Цезарь посчитал это хорошей идеей. И послушная жена согласилась. Спустя месяц после их переезда в дом она рассказала ему о жильцах.

— Такое разнообразие, даже не верится, — говорила она оживленно. От ее привычной сдержанности не осталось и следа.

Он решил подыграть ей:

— Разнообразие?

— На верхних этажах живут вольноотпущенники-греки, которые, кажется, стараются вести образ жизни своих прежних хозяев. Перебиваются кое-как и чаще держат при себе мальчиков, чем жен. Валяльщик сукна и его жена — римляне. Пастух с семьей… Ты можешь себе представить — пастух в Риме? Он приглядывает за овцами на Овечьем поле, где они ждут, пока их купят на убой. Интересно, правда? Я спросила его, почему он не живет поближе к месту работы, а он сказал, что он и его жена родились в Субуре и не могли бы жить в другом месте. Кроме того, ему нравится ходить пешком на работу, — рассказывала она.

Но Цезарь нахмурился:

— Я не сноб, Аврелия, и все же не уверен, что тебе подобает самой разговаривать с твоими жильцами. Ты — супруга Юлия Цезаря и должна придерживаться определенных норм поведения. Никогда нельзя говорить с этими людьми повелительным тоном, тем более грубо, или совать нос в их дела. Но я скоро уеду и не хочу, чтобы моя жена заводила себе друзей среди едва знакомых людей. Ты должна быть чуть выше тех, кто арендует у тебя квартиры. Поэтому я рад, что агенты от твоего имени получают арендную плату и ведут все дела.

Лицо ее погрустнело, она посмотрела на него с испугом и, запинаясь, проговорила:

— Я… прости, Гай Юлий, я… я не подумала… Правда, я с ними почти не разговаривала. Просто думала, что будет интересно узнать, чем все они занимаются.

— Конечно, это интересно, — смягчился он, поняв, что отравляет ей удовольствие. — Расскажи мне еще что-нибудь.

— Еще есть грек, преподаватель риторики, с семьей. Римлянин — школьный учитель, тоже с семьей. Он хочет арендовать дополнительные две комнаты, соседние с его квартирой. Чтобы в этих помещениях заниматься с учениками. — Она быстро взглянула на Цезаря и добавила: — Это агенты мне сказали. — Так Аврелия впервые солгала мужу.

— Это уже лучше, — похвалил он. — Кто еще у нас есть, любовь моя?

— Над нами живут странные люди. Торговец специями со своей страшно высокомерной женой. И изобретатель! Он холостяк, его квартира буквально завалена массой маленьких действующих моделей кранов, насосов, мельниц, — стала перечислять она, опять забыв об осторожности.

— Не хочешь ли ты сказать, Аврелия, что ты была в квартире холостяка? — спросил Цезарь.

И она опять солгала с сильно бьющимся от страха сердцем:

— Нет, Гай Юлий, правда! Агент сказал, что будет лучше, если я буду сопровождать его при обходе, а заодно проверю, как они живут.

Цезарь расслабился:

— Понимаю! Конечно. И что же он изобрел, наш изобретатель?

— Большей частью тормоза и блоки, я так поняла. Он показал мне, как они работают, — на модели крана. Но у меня не технический ум — так он сказал — и боюсь, что все это не имело для меня никакого смысла.

— Очевидно, его изобретения приносят ему хороший доход, если он может себе позволить жить непосредственно над нами, — заметил Цезарь, чувствуя, что жена его рассказывала уже не так оживленно. Лишенный интуиции, он не мог догадаться, чья в этом вина.