Первый человек в Риме

Лукулл хорошо сознает, что ему будет предъявлено обвинение в суде. Не думаю, чтобы это его беспокоило. Он совершенно удовлетворен тем, что полностью уничтожил все шансы Сервилия Авгура добиться успеха за его счет. А для Лукулла это важнее, чем избежать наказания. Поэтому сейчас он занят тем, что пытается защитить своих сыновей. Он, без сомнения, полагает, что Агенобарб и Авгур используют суд всадников по делам о государственной измене, чтобы выдвинуть иск против него и обеспечить обвинение. Он перевел бóльшую часть своего имущества на старшего сына, Луция Лукулла, а младшего, тринадцатилетнего, уже отдал на усыновление Теренцию Варрону. В этом поколении нет Марка Теренция Варрона, и к тому же это очень богатая семья.

Свин очень удручен всем этим, и не напрасно: если Лукулла обвинят, он вынужден будет забрать обратно свою скандально известную сестру Метеллу Кальву. Я слышал от Скавра, будто бы оба мальчика поклялись, что когда вырастут, то отомстят Сервилию Авгуру. Кажется, старший, Луций Лукулл Младший, особенно ожесточен. Неудивительно. Внешне он очень похож на отца, так почему бы ему не походить на него и нутром? Быть опозоренным из-за чрезмерных амбиций мерзкого «нового человека» Авгура – это же проклятие!

Вот и все пока. Буду держать тебя в курсе. Хотелось бы мне сейчас быть с тобой, чтобы помочь тебе с германцами. Не потому, что ты нуждаешься в моей помощи, а потому, что я чувствую себя невостребованным. Прощай.

Только в середине апреля Марий и Сулла узнали, что германцы готовятся сняться с земель атуатуков. И прошел еще месяц, прежде чем Серторий явился самолично и сообщил, что Бойорикс, вождь бойев, объединил всех германцев в единый народ, дабы успешно претворить в жизнь свои планы. Кимвры и смешанная группа под предводительством тигуринов направились вдоль Рена, а тевтоны двинулись на юго-восток вдоль Мозы.

– Следует предположить, что осенью германцы действительно появятся тремя отдельными отрядами на границе Италийской Галлии, – сказал Марий, тяжело дыша. – Хотел бы я быть там лично, чтобы приветствовать Бойорикса, когда он подойдет к реке Атес. Но это неразумно. Во-первых, я должен обезвредить тевтонов. Надеюсь, тевтоны будут продвигаться быстрее всех и доберутся по крайней мере до Друенции, поскольку пока что идут по равнинной местности. Если мы сможем побить тевтонов здесь – и побить хорошо, – тогда у нас будет время пройти перевал Монс-Генава и перехватить Бойорикса и кимвров, прежде чем они вступят в Италийскую Галлию.

– Ты не допускаешь мысли, что Катул Цезарь может сам справиться с Бойориксом? – спросил Маний Аквилий.

– Нет! – отрезал Марий.

Позднее, наедине с Суллой, он высказал все, что думал о шансах своего младшего коллеги против Бойорикса. Квинту Лутацию Катулу предстояло повести армию на север, к Атесу, как только солдат обучат и снарядят.

– У него будет около шести легионов и весна и лето в запасе, чтобы подготовить войска. Но полководец из него слабый, – сказал Марий. – Вся наша надежда на то, что Тевтобод, вождь тевтонов, придет раньше прочих, что мы побьем Тевтобода, спешно перейдем Альпы и соединимся с Катулом Цезарем, прежде чем Бойорикс достигнет озера Бенак.

Сулла удивился.

– Так не получится, – уверенно сказал он.

Марий вздохнул:

– Я знал, что ты так скажешь.

– А я знал, что ты знал, что я так скажу, – усмехнулся Сулла. – Вряд ли какой-нибудь из двух отрядов, продвигающихся без Бойорикса, опередит кимвров. У тебя попросту не будет достаточно времени, чтобы в нужный момент оказаться в нужном месте.