Первый человек в Риме

Хотя требуется несколько недель на то, чтобы выяснить, действительно ли доход этих лиц достигает хотя бы четырехсот тысяч сестерциев в год, в первые два дня зрелище всегда привлекает большую толпу. Именно так все и произошло, когда Свин и Козел начали просматривать списки всадников. Бедный Свин! Стоило на него поглядеть! Синяки приобрели цвет разлитой желчи, порезы покрывали его темной сеткой. Но глаза открывались уже достаточно, чтобы видеть. Хотя для него было бы лучше, чтобы они не видели того, что предстало перед ним вечером первого дня в новом здании суда!

Это был не кто иной, как Луций Эквиций, самопровозглашенный незаконный сын Тиберия Гракха! Когда подошла его очередь, он степенно поднялся по ступеням и предстал перед Метеллом Нумидийским. Свин так и застыл на месте, узрев Эквиция, за спиной которого выстроилась небольшая армия писцов и служащих, нагруженных бухгалтерскими книгами и документами. Тут Свин повернулся к своему секретарю и объявил, что суд на день закрывается. Пусть секретарь попросит этого субъекта, стоящего перед ним, уйти.

«У тебя есть немного времени, чтобы принять меня», – сказал Эквиций.

«Ладно. Чего ты хочешь?» – спросил он с угрозой в голосе.

«Я хочу, чтобы меня внесли в списки всадников», – объявил Эквиций.

«Нет, только не в этот люстр!» – прорычал «хороший человек» Свин.

Должен сказать, что терпения у Эквиция хватало. Оглядев стоявшую вокруг толпу и увидев, что гладиаторы и громилы опять здесь, он сказал:

«Ты не можешь отказать мне, Квинт Цецилий. Я отвечаю всем требованиям».

«Нет, не отвечаешь! – возразил Метелл Нумидийский. – Ты дисквалифицирован на самом веском основании – ты не гражданин Рима».

«Но я гражданин Рима, уважаемый цензор, – громко сказал Эквиций, чтобы все вокруг могли услышать. – Я стал гражданином Рима после смерти моего хозяина, который назвал меня таковым в своем завещании и оставил мне все свое состояние и имя. То, что я ношу имя моей матери, несущественно. У меня имеются доказательства моего освобождения от рабства и усыновления. Кроме того, я прослужил десять лет в легионах».

«Я не стану регистрировать тебя в качестве всадника, а когда мы начнем проверять ценз римских граждан, то не внесу тебя и в списки граждан Рима», – упорствовал Нумидийский.