Первый человек в Риме

Между ними сама собой возникла взаимная симпатия, они чувствовали родственную беспощадность, целеустремленность и, вероятно, своеобразную неримскую борьбу с традиционными предрассудками. Сатурнин был очень рад обнаружить, что в Глануме еще не знают о его позоре. Следовательно, Марий получит весть от самого Сатурнина. Однако Гай Марий был главнокомандующим очень ответственного мероприятия, и его жизнь уже давно ему не принадлежала. Сатурнину пришлось подождать удобного времени для серьезного разговора.

Ожидая увидеть переполненную столовую, Сатурнин удивился тому, что он и Маний Аквилий были единственными, кто составил компанию Гаю Марию во время обеда.

– Луций Корнелий в Риме? – спросил он.

Совершенно спокойно Марий взял себе фаршированное яйцо.

– Нет, он уехал выполнять специальное задание, – кратко сказал он.

Понимая, что не было смысла скрывать свое положение от Мания Аквилия, который в прошлом году убедительно доказал, что он человек Мария, и который получает письма из Рима со всеми слухами и сплетнями, Сатурнин приступил к рассказу о себе, как только обед был закончен. Оба собеседника молча выслушали его до конца, не прервав ни одним вопросом, что позволило Сатурнину почувствовать, что он излагает ясно и логично.

– Я очень рад, что ты лично приехал ко мне, – вздохнул Марий. – Это значительно усиливает твои шансы, Луций Аппулей. Виновный человек мог бы прибегнуть к разным уловкам, но не приехал бы ко мне лично. Я не считаюсь легковерным человеком. Да и Марк Эмилий Скавр – тоже, кстати. Но, как и ты, я считаю, что, кто бы ни расследовал эту запутанную ситуацию, он намеренно был введен в заблуждение и целый ряд ошибочных выводов привел его к тебе. В конце концов, как квестор в Остии, ты отличный вариант для западни.

– Если моя вина не будет доказана, Гай Марий, то лишь благодаря тому обстоятельству, что у меня попросту нет денег закупать зерно оптом, – сказал Сатурнин.

– Верно. Но это не может послужить автоматическим оправданием, – возразил Марий. – Ты легко мог это сделать за очень большую взятку или взяв заем.

– Ты думаешь, что я так и поступил?

– Нет. Я считаю, что ты жертва, а не преступник.

– Я тоже так думаю, – сказал Маний Аквилий. – Все другое было бы слишком просто.

– Тогда ты поможешь мне на выборах в народные трибуны? – спросил Сатурнин.

– Конечно, – не колеблясь ответил Марий.

– Я отплачу всем, чем смогу.

– Хорошо! – воскликнул Марий.

После этого события последовали одно за другим. Сатурнин не терял времени, поскольку выборы в трибунат были намечены на начало ноября, а он должен был вернуться в Рим вовремя, чтобы выдвинуть свою кандидатуру и обеспечить поддержку, которую обещал Марий. Вооруженный большим пакетом писем от Мария к разным людям в Риме, Сатурнин отправился в сторону Альп в легкой двуколке, запряженной четырьмя мулами, и с кошельком достаточно тугим, чтобы нанимать хороших животных по пути.

Когда он уезжал, необычная троица пешком проходила через главные ворота римского лагеря. Три галла. Варвары-галлы! Никогда не видевший варвара за всю свою жизнь, Сатурнин даже разинул рот. Один был, очевидно, пленником двоих других, ибо он был в наручниках. Странно, по виду и по одежде он был меньше похож на варвара, чем те двое! Среднего роста, волосы длинные, но стрижка греческая, гладко выбрит, одет в галльские штаны, накидка с рукавами из лохматой шерсти, с еле заметным и сложным рисунком в клетку. Второй человек был очень смуглый, в высоком головном уборе из черных перьев и золотой проволоки, который выдавал в нем кельтибера. По одежде больше ничего нельзя было сказать, можно только угадывать мускулистое тело. Третий человек был, очевидно, лидером – истинным варваром-галлом. Обветренная белая кожа его груди была как молоко, штаны подвязаны ремнем, как у германца или белга. Длинные золотисто-рыжие волосы падали на спину, длинные золотисто-рыжие усы свисали по обе стороны рта, а на шее красовался массивный амулет в виде головы дракона, который выглядел как золотой.

Двуколка тронулась в путь. Проезжая мимо маленькой группы на близком расстоянии, Сатурнин встретил ледяной взгляд рыжего и содрогнулся.

Войдя через главные ворота римского лагеря, три галла продолжали подниматься на холм, никого не встретив, пока не дошли до стола дежурного офицера, укрытого под навесом возле добротного деревянного дома главнокомандующего.

– К Гаю Марию, пожалуйста, – произнес рыжий на безупречной латыни.

Дежурный офицер глазом не моргнул.

– Я посмотрю, принимает ли он, – сказал он, вставая. Буквально сразу же он вышел обратно и широко улыбнулся. – Полководец говорит, что ты можешь войти, Луций Корнелий.

– Умен, – тихо обронил Серторий, проходя мимо дежурного офицера. – Никому об этом не говори. Слышишь?

Увидев двоих своих офицеров, Марий стал так же пристально вглядываться в них, как Сатурнин, но с меньшим удивлением.

– Пора уже возвратиться домой, – сказал он Сулле, сердечно пожимая ему руку, потом поздоровался с Серторием.