Перстень Иуды

Они открыли дверь склепа и вошли внутрь. Было еще достаточно светло. Рабочие ловко продели в кольца толстые веревки, повесили под потолком блок и принялись крутить ручку лебедки. Тяжелая плита поддалась и начала медленно выходить из пола. Они работали молча, движения были быстры и суетливы. Так всегда бывает, когда чувствуешь, что делаешь нечто предосудительное.

Наконец, плита оторвалась от пола и стала медленно подниматься вверх, открывая зловеще чернеющий проем. Из сырого подземелья донесся тяжелый, смрадный запах тления. Герман не выдержал и выскочил наружу. Рабочие застопорили лебедку ломом, замотали лица каким-то тряпьем и осторожно спустились вниз, подсвечивая себе фонарем. Генрих и Вилли боролись с подступающей тошнотой.

– Вон тот, – указал Генрих на гроб у стены склепа. – На нем наружные замки… Помните – левый мизинец…

Медленно тянулись минуты.

– Есть! – раздался наконец долгожданный возглас.

Через пару минут один из рабочих протянул наверх руку со скомканной тряпицей. Вилли наклонился и брезгливо, но аккуратно ее взял.

– Держи, как договаривались, – сказал он и вложил в грязную руку несколько купюр. – Я даже добавил премию!

– Спасибо, гер Браун, – донесся снизу замогильный голос.

Вилли и Генрих вышли наружу.

– Ну, вот это и есть перстень Иуды, – произнес Вилли, развернув тряпку.

Братья смотрели на страшный «сувенир» из глубины тысячелетий. Никто из них не смог бы сейчас описать свои чувства. Может быть, растерянность и страх были главными…

– Поехали, дома разберемся, – скомандовал Генрих. Все трое быстро направились к маленькой калитке, выходящей на пустырь, где их поджидала конная коляска.

Добравшись до дома, они долго принимали душ и брызгались одеколонами, но все равно не могли избавиться от запаха склепа, который, казалось, намертво въелся в кожу. Тем временем прислуга тщательно вымыла перстень в спирте и отполировала его мягкой фланелью.

Через час братья вновь расположились в кабинете фон Брауна, за столом, затянутым тяжелым зеленым сукном. В центре лежал перстень, он блестел, как новенький. Львиная морда загадочно скалила невидимые зубы. Черный камень казался бездонным глазом, гипнотизирующим каждого по очереди. От него веяло неосязаемой угрозой. Может быть, поэтому никто не спешил взять его в руки и примерить. Братья молча рассматривали необычный предмет.

– Ну, и чьим он будет? – не выдержал Герман. – Отец, оказывается, обещал его каждому из нас. Если хотите, решайте между собой. Я ни на что не претендую.

Генрих взял перстень, хотел примерить, но у него ничего не получилось.

– Не лезет, – удивленно сказал он. – Вилли, попробуй!

Но и средний брат не смог украсить себя львиной мордой.

– Что-то маловато…

Оба посмотрели на младшего.

– Видно, тебе достанется отцовский подарок…

– Сдается мне, что вы просто боитесь гнева Господнего, – сказал Герман. – Ну, ладно, давайте…

Герман взял перстень, но он не наделся даже на мизинец.

– Странно! Как же его носил отец?

Братья удивленно переглянулись.

– Ведь у него была крупная рука и толстые пальцы…

Дверь открылась. На пороге стоял дворецкий.

– К нам пришел полицейский, – почтительно доложил он. – Чтобы поговорить с кем-то из господ…

Братья переглянулись еще раз, теперь с тревогой. Уж не прознали ли власти об их противоправных действиях?

Генрих первым пришел в себя.

– Проси! – распорядился он.

Через пару минут в кабинет вошел грузный краснолицый мужчина в полицейском мундире.

– Прошу меня извинить, господа! – трубным голосом произнес он. – В вашем фамильном склепе оборвалась плита и раздавила кладбищенского рабочего. Его товарищ утверждает, что они выполняли ваше распоряжение о вскрытии могилы и вы заплатили им за это деньги… Я понимаю, что это совершенно невероятно и, скорей всего, негодяи грабили склепы, пока Рок не наказал их. Но мне нужны ваши свидетельства!

Братья переглянулись в третий раз. Они явно были растеряны, даже Генрих не знал – что сказать. Пауза затягивалась, хотя все понимали, что она может вызвать подозрения.

Положение исправил Герман.

– Вы абсолютно правы в своих предположениях, – едва заметно улыбнулся он, не отрываясь от перстня. – Разве нам могло прийти в голову осквернить могилу отца? Конечно же, мы не нанимали этих проходимцев и не давали им никаких денег!

– Я так и думал, – удовлетворенно кивнул полицейский. – Значит, оставшегося в живых мошенника ждет тюрьма! Честь имею, господа!

Отдав честь и извинившись за беспокойство, неожиданный визитер ушел.

Некоторое время братья молчали.

– Ты быстро сориентировался, – сказал Генрих. В его тоне чувствовалось удивление и что-то еще. Пожалуй, какая-то новая оценка младшего брата.

Герман машинально крутил перстень и вдруг еще раз попробовал надеть. Совершенно неожиданно это ему удалось без всякого труда. От удивления он даже вскрикнул. И тут же стал быстро примерять – перстень легко надевался: на мизинец, на безымянный, на средний…

– Вы видите?! Похоже, он расширился!

– Невероятно! – воскликнул Вилли. – Как такое может быть?