Перст судьбы

– Да. Мне тоже. Возвращайся в замок. Я приберусь здесь, – сказал Крон. – Этих тварей нельзя оставлять на свободе.

– Одна уже в сумке.

– Да, я понял. Ступайте.

– Там, где ямина и черный дым, должны остаться обугленные шоссы Брина. Знаете, что он носил шоссы, пошитые еще в пору его юности? Поищите, может, найдете их в яме.

– Уходи! – приказал Крон.

* * *

Я не стал спорить с Великим Хранителем. Для него загнать сгустки черной магии в ловушку – задача простая.

– Игер точно погиб? – спросила Лара шепотом, вцепившись в мой локоть. Теперь, когда все кончилось, она внезапно оробела. – Он не может вернуться?

– Ты же видела пожарище. Там никто не уцелел.

– Он хитрый, он мог бежать.

– Игер погиб. И Брин тоже. Их нет.

– А ты знаешь, что Брин учился вместе с нашим Кроном в Доме Хранителей?

– В первый раз слышу.

– Это точно. Мне отец сказал. Они все время соперничали и когда учились, и потом. В том числе из-за девушки. Но она ушла к Брину. А Брин уехал к Игеру и основал свою школу Хранителей.

Я вспомнил женщину в платье из серого шелка, от которой не мог оторвать взгляда Великий Хранитель Крон. Какой тонко продуманный план, где даже своей жене Брин отвел нужную роль. Они с Игером умели использовать самые лучшие чувства в человеке, обращая их в свою пользу. Теперь и Игер, и Брин исчезли, как неумело сделанные миракли начинающего магика, мне не хотелось о них говорить.

Мы вернулись с Ларой в замок на рассвете. Я ссадил ее во дворе, а сам кликнул с собой Френа и поскакал в город. Было одно дело, которое я спешил свершить, пока Дар все еще в силе, а Крон занят уничтожением следов черной магии. Я знал, что сейчас в Доме Хранителей нет ни одного сильного магика, не то что седьмого, а хотя бы третьего уровня.

Я оставил Френа у входа с лошадьми и вступил на крыльцо. Всё было до боли знакомо и до боли чужое. Много лет я здесь не бывал, отлученный Кроном от Дома Хранителей. Сейчас я поднялся знакомой лестницей, прошел анфиладой комнат, никого не встречая. Бронзовая Судьба встретила меня у входа в залу истоков. Колесо ее по-прежнему вращалось.

За столами несколько мальчишек, несмотря на ранний час, марали тетради, пытаясь выудить из прошлого голоса истины, и, не умея слышать голоса Судьбы, записывали в тетради наивные враки.

– Пошли вон! Вон! – крикнул я, останавливаясь на пороге.

Мальчишки повскакали с мест. Кто-то опрокинул чернильницу, кто-то смахнул на пол тетрадь, прикованную цепью к ножке стола. Толкаясь, они кинулись к выходу.

Я запрокинул голову к потолку. Нити Судьбы роились наверху, сплетясь плотным клубком и напоминая не сеть, не паутину, а гнездовье змей. Их свет сделался не ярким, золотым, а медным, будто там, наверху, тлел огромный костер. Я поднял руку в призывном жесте – и они ринулись ко мне. Я сжигал их, прежде чем они касались моих пальцев – десятки, сотни, тысячи Судеб, которые никто больше не сумеет сплести с подлинной человеческой жизнью. Не ведаю, сколько это все длилось – наверное, несколько часов – рука моя онемела, острая боль текла от пальцев к плечу. Но я опустил десницу только тогда, когда потолок сделался пуст и темен – обычный кессонный потолок из дубовых досок и дубовых балок. Магии прошлого больше не было, она исчезла, остались только байки, записанные в книгах, бессильные, полные лжи, никого не способные обмануть или пленить. Если бы я догадался сделать это прежде, чем они изувечили Судьбу Эдуарда!

– Ты все-таки сделал это…

Я обернулся. Крон стоял на пороге залы и смотрел на мрачный темный потолок.

– Да, – ответил я на манер самого Крона.

– Твоя сила вскоре иссякнет, – напомнил он мне, как показалось, с явным злорадством.

– Если бы вы смотрели в будущее, а не в прошлое, то угадали бы многие наши несчастья и смогли бы их предотвратить.

– Что ты будешь делать?

– Уеду из Ниена.

Он несколько раз кивнул.

– Ты никогда не задумывался, что будут говорить о тебе спустя много лет?

– А что будут говорить о магистре Кроне?

* * *

Когда я вернулся в замок, матушка встретила меня во дворе. Она кинулась мне на шею, обняла.

– Мы спасены, спасены! – Она сжала ладонями мое лицо и расцеловала. – Кенрик, Ниен спасен!

– Да, чудеса случаются.

– Я всегда верила, что Крон – самый могучий магик на свете.

– Крон?

– Да, да, ты что, еще не знаешь? Он уничтожил лагерь Игера, и самого Игера, и этого мерзкого Брина.

– Крон уничтожил?

– Ты что, не понимаешь, что я говорю? Мы спасены. Во имя Светлой Судьбы! Ниен спасен.

Меня вдруг стал разбирать какой-то дикий нелепый смех.

– Это Крон решил тебе рассказать?

– Он ничего не говорил, но кто еще мог нас спасти, кроме Великого Хранителя?

– Ты права. Он придумал, как нам одолеть Игера.

«И отомстить Брину», – добавил я про себя.

Глава 22. Смерть

Марта разбудила меня рано утром.

Прежде чем она что-то сказала, я уже понял, что случилось. Оттолкнул ее и ринулся в комнату Лары.

Моя милая сидела на кровати, обхватив себя руками, влажные от пота волосы ее были распущены, подол рубашки в крови. Две служанки матушки хлопотали вокруг нее. Рядом с кроватью стоял большой таз, накрытый крышкой. Я отвел взгляд.