Перст судьбы

Камни разошлись, будто створки чудовищной двери. Я заставил Лару поднять руки выше и мысленно направил будущий каменный град в сторону Игерова лагеря. Миг – и два обломка скалы лопнули, превратились в чудовищный рой и устремились к цели. А за ними черными хвостами помчались огромные пульсирующие змеи. Это был мой миракль, запертый на годы в каменной темнице, теперь моя магия вырвалась наружу в виде бешеной злобы и ярости. К счастью, я не дрогнул, и каменный град обрушился на лагерь императора, не задев даже нейтральную полосу, что образовалась между лагерем Игера и станом Ниенова войска. Шатер Игера исчез, палатки его охраны – тоже. Язык магического пламени, брошенный мною вдогонку, прошелся через остатки лагеря, поджигая палатки. В одном месте пламя взметнулось вверх столбом и опало – это магистр Брин пытался поставить магическую защиту, но черная магия пробила ее, как болт из арбалета пробивает кожаную лорику.

В алом зареве я видел, как падают подрубленными колосьями стяги Игеровых вассалов, как вспыхивают палатки. А в следующий миг на лагерь обрушились черные змеи. Они кружили и кружили, поглощая людей, сначала десятками и сотнями, потом гоняясь за одинокими беспомощными фигурками. И, наконец насытившись, прильнули к земле, будто огромные набитые кровью пиявки.

* * *

Черная земля. Следы магических ударов оставили алые тлеющие шрамы на ее обугленной шкуре. В воздухе плавал и не оседал седой пепел, словно вечный снег.

Где-то пепел сбивался в тучи, напоминая густой туман, где-то прижимался к земле. Глаза жгло, во рту першило. Деревья вокруг Когтя Дьявола если где и остались, то только в виде обгорелых остовов.

– Пойдем! – сказал я Ларе. – Нам надо загнать этих тварей назад. Ты же не хочешь, чтобы черная магия правила миром.

Лара ответила поцелуем – горьким поцелуем, с привкусом пепла на губах.

Мы оставили лошадей у дерева и двинулись к лагерю пешком. Я старался шагать за Ларой след в след. Если связь разомкнется, я утрачу часть своей силы.

Если честно, я не был уверен, что справлюсь с этой мерзостью, что вырвалась из скалы. Я вспомнил уродливого огненного гиганта, что замкнул в камне на долгие дни. Он был частью меня, как Ниен, как Лиам, как наш с Ларой ребенок, который скоро умрет. Весь мир был частью меня в эту ночь – все погибшие в лагере Игера, все наши израненные воины, что сегодня спаслись на Гадючьем перевале и выскользнули наконец из многодневной мясорубки. И это ощущение огромности вытеснило из меня все чувства, я лишь сознавал, что и как должен сделать.

* * *

Когда мы достигли границы Игерова лагеря, внутри обугленного частокола не осталось ни одной живой души. Ворота были сорваны и валялись на земле – их снесли лошади и мулы, в смертельном ужасе рванувшиеся наружу за несколько мгновений до удара, животным инстинктом почуяв опасность прежде людей. Кое-где еще догорали деревянные остовы шатров, да еще там, где Брин пытался остановить мой удар, в небо поднимался столб черного дыма, а на земле образовалась ямина с неровными вспученными краями.

В низине меж стволов обугленных деревьев шевелилась черная масса, похожая на огромного паука. Черные стрекала выстреливали внезапно, пытаясь нащупать добычу, и тут же исчезали в огромном аморфном туловище, постоянно меняющем свои очертания. Одного взгляда на эту черную массу было достаточно, чтобы понять: это – остатки черной магии из разломленной скалы. Эта дрянь пожирала все вокруг, до чего могла дотянуться, и медленно раздувалась.

Я поставил свою сумку на землю у самых ворот, а сам встал позади. Лара, повинуясь моему жесту, поманила лежащую на земле тварь, та вскинула голову, открыла бледно-зеленые глаза, а затем медленно поползла. Невидимая граница лагеря не даст ей выползти наружу, пока мы рядом. Но захочет ли она забраться в сумку? Я вычитал в старых книгах рецепт приманки и наполнил ею кожу. Тварь нервничала, дергалась – и в следующий миг нырнула внутрь.

Я перевел дыхание. Сгустков черной магии внутри уничтоженного лагеря оставалось еще штук пять, не меньше, и нам надо было загнать в ловушку всех, прежде чем мы упадем без сил.

Я начал приманивать вторую гадину, когда услышал стук копыт и краем глаза заметил пляшущий огонь серного факела. Небольшой отряд следовал от нашего стана. Разведка?

– Это я – Кенрик Магик! – выкрикнул я, опасаясь, что меня примут за врага.

Получить арбалетный болт от своего – дело нехитрое. Особенно в ночи в неверном свете пожара и возле вражеского лагеря.

– Светлой Судьбы… – ответил знакомый голос.

Прискакавший разъезд возглавлял Великий Хранитель самолично. Отряд мечников за его спиной был весь закован в сталь с головы до ног, сам же Крон был по-прежнему в старой кожаной одежке.

– Армии Игера больше нет, – объявил я.

Крон несколько мгновений разглядывал сквозь проем в частоколе догорающий вражеский лагерь и лежащих на земле обожравшихся черных тварей.

– Ты взорвал скалу…

– Да, примерно так. – Я не скрывал самодовольства.

– Надеюсь, эти люди не будут тебе сниться.

– Мне снится Лиам, – отозвался я. – Каждую ночь.