Перья

За спиной Тристана появилась еще одна фигура – Мюриэль.

– Джаред? – она ничего больше не спросила, но я почувствовала, что под этим скрывалось беспокойство о его состоянии.

– Мими, ты можешь проводить Лей наверх? – Должно быть, я побледнела еще сильнее, потому что он добавил: – Она переночует в моей старой спальне.

Мюриэль снова затянула пояс на своем кашемировом халате.

– Viens, ma chérie. «Пойдем, моя дорогая».

Я и правда собираюсь остаться на ночь в доме Джареда? Я никогда не ночевала нигде, кроме гильдий… Впрочем, я многие вещи попробовала впервые этим вечером.

Когда я подошла к Мюриэль, Джаред произнес вдогонку:

– Я приду, как только смогу.

В его взгляде было столько беспокойства, что мне захотелось броситься обратно в его объятия и заверить его, что со мной действительно все хорошо, что я никогда не чувствовала себя лучше. Вместо этого я удержала его взгляд и улыбнулась.

Джаред не вернул мне улыбку, но его дыхание, казалось, выровнялось.

Когда Мюриэль закрыла дверь, я услышала голос Тристана:

– Пришлось вырвать несколько ногтей…

Меня окатило холодной водой. Будто очнувшись ото сна, я осознала, что только что ощипала свои крылья ради человека, который совершал отвратительные поступки или приказывал другим делать их от его имени. Возможно, в нас текла одна кровь, но Джаред Адлер не был ангелом.

Я прикоснулась к губам, пытаясь остановить приступ тошноты.

Что я наделала?

Что я продолжаю делать?

Мне нужно домой. Я почти сказала Мюриэль, что передумала, как она произнесла:

– Я думаю, Тристану слишком нравится то, что он делает, – тьма залегла под ее глазами.

Я остановилась у подножия лестницы.

– А Джареду? Ему тоже нравится?

– Джаред унаследовал чувство долга и нравственность своего дяди.

– То есть он не… причиняет людям боль?

– Мы не обсуждаем его работу, Лей. Точно так же, как я никогда не обсуждала ее с Исааком. Но я верю, что если он причиняет людям боль, то делает это по веской причине.

Первым же делом я подумала о деньгах. Затем о мести. Контроле.

Еще много слов пронеслось в моей голове, но ни одно из них не избавило меня от угрызений совести.

– Иди же, – поторопила Мюриэль.

Внезапно лестница стала выглядеть так, словно вела в темницу, а не в апартаменты, отделанные роскошным атласом и глянцевым деревом.

– Я-я… – Беспокойство стиснуло меня железными когтями. Я бросила взгляд в сторону буфетной, где оставила свою сумку, затем в сторону кабинета, где мужчины говорили так тихо, что невозможно было их расслышать.

Я хочу, чтобы ты осталась здесь. Со мной. Ты нужна мне. Мольба Джареда пронзила меня насквозь.

Я обещала остаться, и я была человеком слова. У Джареда и так было мало веры в ангелов – по уважительной причине, – что останется от его веры, если я уйду?

Условия моей миссии, возможно, и изменились, но не ее причина. Я выбрала его, чтобы зажечь свет в его темной душе. Мои методы были неортодоксальными, но если они помогут Джареду стать лучше, то оно того стоит.

Вздохнув, я решила последовать за Мюриэль вверх по лестнице и посмотреть, куда она меня приведет.

Глава 38

Я прошла за Мюриэль через двойные двери напротив спальни Джареда. Когда женщина включила свет, я поняла, почему она называла спальни апартаментами. Мы находились в длинном коридоре, который украшали угольные рисунки, изображающие женщин с кубическими лицами и асимметричной грудью на разных стадиях обнажения. Когда я прочитала подпись на краю толстого пергамента, то поняла, что смотрю на безумно дорогие произведения искусства. Мюриэль прошла мимо них, как будто они слились воедино с панелями из вишневого дерева. Вероятно, после стольких лет картины больше не впечатляли ее. В конце коридора женщина открыла одну из двух дверей.

– В этой комнате вырос Джаред.

Я ожидала увидеть спальню маленького мальчика, оформленную в палитре голубых и белых оттенков, с корабликами в бутылках, бумажными самолетиками и корзинами с игрушками. Единственное, что я угадала, – это синий цвет, но он был далек от оттенка полуденного неба, который я представляла. Это был цвет того самого момента между сумерками и кромешной темнотой, когда синий почти что перешел в черный.

Я осмотрела кровать королевских размеров, втиснутую в темную деревянную нишу со встроенными полками, что не очень подходило для ребенка.

– Вы обновили интерьер?

Мюриэль оглядела комнату, словно желая убедиться, что все по-прежнему на своих местах.

– Нет.

Я выглянула в окно, выходившее на высокую серую стену, покрытую коркой голубиного помета и выхлопных газов. Вид разительно отличался от роскошного внутреннего двора с каменным фонтаном и спутанным плющом.

Мюриэль включила свет в смежной ванной комнате, выложенной белой и серой каменной плиткой. Отполированные серебряные светильники отражали мое бледное лицо, измученные зеленые глаза и растрепанные медные локоны. Пока я приглаживала волосы, Мюриэль открыла шкафчик под раковиной и достала стопку сложенных полотенец, которые она положила на край ванны на ножках.

– Почему бы тебе не принять горячую ванну? Я принесу твою сумку.