Перья

Я стиснула зубы, предвидя, какой ценой придется сохранить лицо. Хотя я и не ахнула, когда ишимы лишили меня еще одного пера, на моем лбу выступил пот. Ухмылка Джареда превратилась в хмурый взгляд, когда он заметил блеск пера, дрейфующего к мозаике. Потеря должна была расстроить меня, но я слишком сильно злилась, чтобы беспокоиться.

– Что… Не будешь злорадствовать? – огрызнулась я.

Джаред уставился на частичку меня, раскачивающуюся рядом с моими эспадрильями.

– Мне жаль, Перышко.

Сомневаюсь. Когда пушистое перо начало расплываться, я подняла взгляд к окну, надеясь, что полоса солнечного света сожжет досаду, скопившуюся под моими веками.

– Ты собираешься поднять его? – голос мужчины был тихим, вероятно, искаженный шумом в моих ушах.

– Нет, – я боялась вновь пережить важный эпизод, учитывая мое шаткое эмоциональное состояние.

– Это больно? Когда оно падает?

Чувствуя, что снова взяла себя в руки, я перевела взгляд обратно на Джареда.

– Да.

Он запустил пальцы в волосы, откидывая назад непослушные пряди.

– До встречи с тобой, – сказала я, мой голос был таким же болезненным, как крыло, – я не потеряла ни одного.

Джаред поморщился, как будто это его тело ранили.

– Я говорил, что тебе следует уйти, Перышко.

Уход ничего бы не изменил. Не сейчас, когда наши жизни и судьбы были переплетены. И все же я сказала:

– Да, мне следовало.

Джаред отступил, давая мне пространство обойти его. Когда я посмотрела в сторону дверного проема, он произнес:

– Но я бы предпочел, чтобы ты этого не делала.

Мое сердце пропустило удар.

– Играть в шахматы против самого себя довольно скучно, – он улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз.

Я тихо фыркнула.

– Я мог бы даже позволить тебе выиграть, – сказал он. – Чтобы компенсировать то, что я такой… Как там твоя подруга назвала меня?

– Лапша с единорогом.

– Точно. Вот такой, – улыбка на его губах стала чуть шире.

Я вздохнула.

– Ладно. Но я принимаю предложение только для того, чтобы научить тебя скромности.

– Скромности? – в глазах Джареда вспыхнуло веселье.

– Ты, наверное, даже не знаешь значения этого слова.

Из Джареда вырвался смешок, который превратился во что-то более глубокое, громкое, великолепное, что вибрировало от медных сковородок и мозаичных плиток и заставляло мое упавшее перо качаться.

Как и в первый раз, когда мы встретились на его вечеринке в масках, он провел пальцем по моему подбородку и приподнял мою голову.

– Перестань смотреть на него.

Он больше не смеялся. И я осознала, что скучаю по этому звуку больше, чем по своему перу.

– Тогда заставь его исчезнуть.

Джаред выдержал мой пристальный взгляд.

– Ты уверена?

Я освободила подбородок из его пальцев и кивнула. Я надеялась, что он задумается, когда увидит, с каким трудом я заслужила крылья, которые он так стремился уничтожить. Когда он присел и аккуратно обхватил пальцами мое перо, я приготовилась к отвращению или извращенному ликованию. Он не сморщил нос и не ухмыльнулся.

После долгого молчания, которое казалось таким же бесконечным, как уроки этикета Офана Грир, мужчина открыл глаза и посмотрел в мою сторону. Я сильнее сжала локти, острые косточки впились в ладони.

Тени застилали глаза Джареда, когда он встал.

– Хотел бы я, чтобы ты никогда не приезжала в Париж.

Боль пронзила мою грудь.

– Ты слишком хороша для моего мира, Перышко, – он сжал пальцы, державшие мое перо, в кулак. – И для твоего собственного мира тоже.

– Я нашла то, что искала! – пронзительный голос Мюриэль заставил меня отскочить назад. Хотя казалось, что он доносится издалека, словно предупреждая нас о ее приходе.

Мои щеки вспыхнули, когда я поняла, что, вероятно, она так и планировала. Ох, Великий Элизиум…

Джаред, должно быть, пришел к такому же выводу. Потому что уныние сразу же исчезло с его лица, сменившись выражением чистого веселья.

– По крайней мере, она не спросила, одеты ли мы, – пробормотал он, что усилило мой румянец и улыбку Джареда. – Не будь такой напуганной.

Я искоса взглянула на него.

– Не будь таким веселым.

Он ухмыльнулся, направляясь к буфетной.

– Если решишь задержаться еще ненадолго, я буду в своем кабинете подготавливать шахматную доску.

Глава 32

– Уже готов сдаться? – самодовольно спросила я, любуясь армией гладких фигур из слоновой кости, выстроившихся на моей стороне доски.

Я приняла предложение Джареда сыграть в шахматы отчасти потому, что была мазохисткой, а отчасти из-за Мюриэль. Она настояла, чтобы я осталась, пока не испечется все печенье. И, по-видимому, для полной готовности их надо хранить в холодильнике в течение двух часов.

– Я произвожу впечатление человека, который сдается? – Джаред так много раз провел пальцами по волосам во время игры, что его волнистые локоны растрепались и все время отвлекали меня.

– Тебе не хватило двух проигрышей? – подразнила я его.

– Осторожнее. За самодовольство наверняка можно потерять перья.

Хоть я и не почувствовала боли, все равно оглянулась через плечо.

– По-видимому, нет.

– Знаешь что? – он оттолкнулся от игрового стола.

Я погладила гладкую макушку его ферзя, которого только что сняла с доски.

– Ты сдаешься?