Перья

Повесив сумку на плечо, я отправилась пешком в сторону «La Cour des Démons». Я была в долгу перед Селестой за то, что она заставила меня надеть эспадрильи на танкетке вместо босоножек на шпильках. Пока я брела по извилистым улочкам, моя длинная черная юбка развевалась вокруг лодыжек. Я выглядела так, словно шла на похороны – на свои собственные. По крайней мере, мои оранжевые волосы добавили хоть немного цвета остальному полностью черному наряду. Никогда бы не подумала, что скажу что-то приятное о своих волосах. Еще я никогда не думала, что буду спорить с архангелом о небесной системе.

Я шла по оживленному рынку под открытым небом. Повсюду мелькали корзины с цветами всех оттенков радуги и ящики с аппетитными продуктами. На десять евро[52] я купила две корзинки сочной малины. Одну аккуратно положила в свою вместительную сумку, а содержимое другой съела по дороге к дому Джареда. И это добавило хоть немного сладости в мою нынешнюю безрадостную жизнь.

Когда я оказалась перед кроваво-красными дверями, мне захотелось просто сунуть под них купюру и убежать. Но неприятное ощущение в лопатках заставило меня все же позвонить. Пока я ждала, воспоминание о том, как я тлела из-за Джареда, ударило меня по голове. Уф. Я совершенно забыла об этом.

Замок щелкнул, и я прижала ладонь к лакированному дереву. Чугунная лампа вспыхнула, разгоняя тьму, сгустившуюся под крытым крыльцом. Как бы хотелось, чтобы этот свет мог рассеять и тьму в моей голове.

Я провела языком по зубам. Когда я почувствовала застрявшее между передними зубами семечко, то снова лизнула их. Такое обыденное действие на мгновение позволило мне расслабиться. Пытаясь собраться с мыслями, я повернулась и с улыбкой посмотрела на детей, гоняющихся друг за другом по закрытой игровой площадке. Большинство из них не обращали на меня внимания, но маленькая девочка с кривыми косичками пристально смотрела на меня.

У меня появилось чувство, будто ее душа осуждает мою. Что было невозможно, потому что все воспоминания о прошлых жизнях и о времени, проведенном в Элизиуме или Абаддоне, стирались в новой.

Пока я пересекала внутренний двор, в моей голове возникла новая мысль. Что, если ошибки были не только в небесных весах, но и в остальной системе? Кулак, который я занесла, чтобы постучать, замер в воздухе. Что, если воспоминания некоторых людей о прошлых жизнях – правда? Что, если часть воспоминаний просачивается сквозь трещины?

Хотя костяшки моих пальцев так и не коснулись двери, Амир распахнул ее.

– Мюриэль предупреждала, что ты зайдешь.

При свете дня его нос казался еще более кривым.

Мюриэль? Точно… Урок по выпечке. Разве я не сказала ей, что не смогу прийти? Некоторые события этой ночи начали расплываться в памяти, а другие оставались четкими. К сожалению, я не смогла забыть те события, которые хотела забыть.

– Она в буфетной, – сказал Амир, когда я так и не подала признаков жизни. – Мне сказали направить тебя туда сразу же после прихода.

– А Джаред… Он здесь?

Амир устремил свои темные глаза на мою сумку.

– Месье Адлер попросил, чтобы его никто не беспокоил до сегодняшнего вечера, – я начала снимать сумку с плеча, чтобы передать ее, когда он сказал: – Вы можете оставить свою сумку.

Хм. Я оставила сумку на сгибе локтя.

– Ну, тогда пойду найду Мюриэль.

Я прошла мимо Амира, затем пересекла столовую, не сводя глаз с гобелена, изображающего жестокую охоту с рычащими гончими и оленями с искалеченными шеями и окровавленной шерстью. Это было лучше, чем смотреть на фреску с невинными, розовощекими херувимами.

Я стиснула зубы, пытаясь подавить растущую злость. Я не хотела становиться озлобленным человеком, как Джаред. Это просто сделало бы меня несчастной. Кроме того, не все ангелы были плохими. Только некоторые из них. Прямо как люди.

Выложенное в клетку мраморное фойе пустовало, если не считать телохранителя, несущего вахту рядом со столовой.

Я посмотрела на верхушку лестницы, гадая, находился ли Джаред в своей спальне или в кабинете.

– Мюриэль ждет меня, – произнесла я, хотя охранник и не спрашивал.

Он небрежно кивнул. Его взгляд едва скользнул по мне, как будто его предупредили не смотреть на меня после того, что случилось с официантом. Почему Джареда вообще волновало, кто на меня смотрел? Он уже тогда знал, кто я.

И уже ненавидел меня.

Мужчина не пытался преградить мне путь, так что я подошла к буфетной и открыла потайную дверь. Мой рот наполнился слюной от запаха карамелизованного лука и тимьяна. Джареду повезло, что в его жизни был кто-то, кто мог создавать такие восхитительные ароматы.

Я поставила свою сумку на буфетный столик, достала завернутый в бумагу гостинец, испачканный соком помятых ягод, и отнесла его через другой маленький проход на кухню, которую можно было назвать не иначе как грандиозной.