Перья

– Нам не по десять лет. Ты в моем доме. В моей спальне, – каждая фраза ощущалась толчком, но завершающий удар был нанесен, когда он сказал: – И я потакал твоим мелким прихотям с тех самых пор, как ты появилась в моей жизни, поэтому я спрошу еще раз. Откуда ты его знаешь?

В висках неприятно пульсировало. Я была измучена. Из-за усталости и обиды Джаред повысил голос и бросался оскорблениями. Но я не была ему врагом.

– Ашер – это тот мужчина, за которого я хотела выйти замуж.

Пока в комнате царило молчание, я отчаянно пыталась унять боль в груди из-за разбитых надежд и растраченных впустую чувств.

– Почему я не удивлен? – насмешка в его голосе заставила мое сердце снова учащенно забиться.

– Хотела, – повторила я, сделав ударение на прошедшем времени. – Он бросил меня одну на тротуаре, потому что я задавала слишком много вопросов, – я фыркнула, хотя это было совсем не смешно. – Видимо, я раздражаю всех мужчин в твоей семье. Осталось только Тристану пожаловаться на мое бессмысленное любопытство и вышвырнуть меня отсюда.

Хоть я и не могла хорошо рассмотреть зрачки Джареда со своего места, казалось, что они истекали кровью. Заполнив его радужки, а затем и белки вокруг них. Но это была всего лишь игра теней: ни у кого глаза не могли потемнеть от века до века. Но именно так выглядели глаза Джареда в тот момент.

– Он оставил тебя одну на улице?

– Не делай вид, что тебе не все равно.

Джаред сжал лезвие ножа для писем в кулаке. Я ожидала, что кровь потечет по его запястью за закатанный рукав рубашки, но лезвие, должно быть, было не очень острым.

– Кроме того, ты первый бросил меня, так что у тебя нет права судить его, – мой голос был тихим, но звенящая боль заполнила всю комнату.

Лишь Элизиуму известно, почему уход Джареда так задел меня. Он доверил меня Ашеру. А не оставил меня одну в незнакомом месте.

Джаред сел и свесил свои длинные ноги с края сиденья, широко расставив ноги и напрягшись.

– Я прошу прощения за то, что оставил тебя.

– Я сказала это не для того, чтобы получить извинения.

– Тебе следовало позвонить мне. Я бы приехал за тобой.

Самым безумным было то, что я ему поверила.

– Я оставила свой телефон… – я чуть не сказала «в гильдии», но вовремя опомнилась и выпалила: – Дома, – я трясущимися пальцами заправила прядь волос за ухо.

Джаред проследил, как моя дрожащая рука опустилась обратно к бедру. Я сжала пальцы в кулак, чтобы подавить дрожь, прежде чем в его взгляде появится еще больше жалости.

– Ашер – мой двоюродный брат по материнской линии, – сказал он.

Мои глаза распахнулись в удивлении из-за его добровольного признания. А я думала, что не дождусь от него ответа. Или что потребуется больше уговоров.

– Впервые мы встретились в тот день, когда моя мать… – Джаред тяжело сглотнул, его кадык дернулся. – В тот день, когда моя мать умерла.

Я вспомнила слова Тристана: Джаред потерял обоих родителей к восьми годам. И после смерти своей матери он уничтожил крылья каменного ангела. А потом я сопоставила это с тем, что тогда же он получил ранг Тройки.

Мои натянутые нервы зазвенели так сильно, что я заподозрила, что Джаред может их услышать.

– Напомни, как она умерла?

Он разжал пальцы, чтобы показать золотой нож для вскрытия писем.

– Заколола себя этим.

Тонкая, кровоточащая рана изуродовала его ладонь – лезвие оказалось не таким тупым, как я думала.

Сердце ангела не могло остановиться из-за удара ножом. По крайней мере, пока у него были крылья. Значит, мать Джареда была нефилимом. Но нефилимы не могли иметь детей, так что Джаред, должно быть, был усыновлен. А это, в свою очередь, означало, что я ошиблась и он не мог видеть нашу истинную сущность.

Но внезапно все это перестало быть важным.

– Она сделала это… сама?

Джаред швырнул нож для писем в книжный шкаф, где тот со звоном ударился о шарообразный стеклянный книгодержатель.

– Нет. Это сделал я.

Я в ужасе уставилась на Джареда.

– Зачем?

– Тебе стоит убежать прямо сейчас, Перышко, – он отвернулся. – И на этот раз держись подальше от меня.

Хоть я и старалась держаться подальше от чокнутых грешников, все равно достаточно общалась с ними, чтобы понять: по-настоящему опасные люди не отводят глаз, когда угрожают. Они желают насладиться чужим страхом.

– Ты убил свою мать, Джаред? – мягко повторила я.

Он поднял подбородок, устремив на меня свои бездонные глаза.

– Почему тебя это удивляет? Моя душа давно прогнила.

– Сомневаюсь.

– Ты должна смириться с тем, что в некоторых людях нет ничего хорошего. И что я один из таких людей.

– Она причинила тебе боль?

– Причинила боль? – Джаред мрачно усмехнулся. – Я уже говорил тебе. Ей было плевать на меня, Перышко.

Снова прозвучавшее прозвище укрепило мою решимость докопаться до души, которая скрывалась под воздвигнутой им гранитной оболочкой.

– Почему ты все еще здесь? Убирайся! – рявкнул он.

– Прекрати пытаться напугать меня.

Джаред шагнул ко мне, выражение его лица стало почти диким. Я стояла на своем.

– Последний вопрос.