Перья

Я осознавала, что не была у Джареда первой, или второй, или третьей. Но подтверждения этому непосредственно от той, кто был до меня, ударили меня в и до того раненое сердце.

Петра отвернулась от вида снизу, чтобы рассмотреть меня.

– Не думаю, что возможно хорошо узнать Джареда Адлера.

Как же она ошибалась!

И как сильно я наслаждалась ее неправотой.

Я не сводила глаз с толпящихся внизу театралок, придерживающих свои пышные платья, чтобы протиснуться между узкими рядами кресел. Или тех, что обнимали друзей так сильно, будто они были давно потерянными родственниками, а затем за спиной с пренебрежением обсуждали их наряд или ботоксное лицо.

Поднимаясь по лестнице в нашу личную ложу, я ощутила подобные шепотки за спиной. Я даже услышала, как одна женщина отметила, что другая девушка надела такое же платье, как и я, но черное, намного более изысканное, чем темно-зеленое. Моя самооценка снова упала, но я подняла подбородок немного выше и расправила крылья немного шире.

На краткий миг мне захотелось, чтобы люди могли их видеть или, по крайней мере, чувствовать. Было бы намного лучше, если бы люди не проходили сквозь крылья, будто мои перья были не более материальны, чем пар, а ударялись о них.

Такая вот неангельская мысль.

– Ли, верно? – спросила Петра. – Твое имя.

– Лей, – я исправила окончание, чтобы не звучало похоже на французское слово «уродливый».

– На какое агентство ты работаешь, Лей?

Я взглянула на нее.

– Извини?

– Я полагаю, ты модель.

– Модель? – я не сдержала улыбку. – Нет. Я не модель.

– Значит, девушка по вызову? Или актриса?

Я отрицательно покачала головой.

Она осмотрела мою левую руку и, хотя на мне не было кольца, спросила:

– Жена клиента?

– Нет, – ахнула я.

– Тогда как ты встретила Джареда?

Воспоминание о том, как я впервые вошла в «La Cour des Démons», промелькнуло у меня в голове. Казалось, что прошел целый год.

– Я разыскала его, чтобы предложить шанс на лучшую жизнь.

– Лучшую? – Петра издала тихий звук, который я не могла истолковать, пока она не покачала головой. – Джаред уже живет лучшую из жизней. Он самый богатый и влиятельный, неженатый мужчина в этом городе – возможно, во всей стране. Не говоря уже о том, что он чрезвычайно красив.

– Это не причины для счастья.

– Очевидно, ты никогда не испытывала голода или нищеты.

– Ты права.

Напряжение, сковавшее ее изящные плечи, заставило меня поверить, что она испытывала и то, и другое.

Воздух внезапно изменился, как по плотности, так и по запаху. Даже не оглядываясь через плечо, я почувствовала, что Джаред пришел. Я все же взглянула на него, чтобы насытиться его видом. Он направился ко мне гордой походкой. Петра тоже наблюдала за ним, как и все остальные в соседних частных ложах, но я получила его безраздельное внимание.

Это заставило меня почувствовать себя особенной. И красивой. Заставило меня пылать.

Мое тело заискрилось, а его глаза заблестели. Какая часть этого света была отражением моего собственного, а какая отражением того, что было в его сердце? Джаред прижал меня спиной к ограждению, его руки скользнули к моей талии, вероятно, чтобы удержать меня от падения через алую бархатную балюстраду.

– Прости, что надолго оставил тебя одну, – прошептал он, прежде чем слиться со мной в поцелуе. И хотя наши губы не разомкнулись, а языки не переплелись, это ощущалось как один из наших самых интимных поцелуев. Как будто его рот запоминал форму моего.

Затем свет погас, и мы заняли свои места. Когда тяжелые шторы раздвинулись, рука Джареда соскользнула с моей талии, но не с моего тлеющего тела. Его длинные пальцы играли с моими перьями с ловкостью арфиста в оркестровой яме, перебирали каждое из них, пока мелодичный стон не слетел с моих губ.

Хотя он не отрывал глаз от постановки, улыбка, появившаяся на его лице, когда мое дыхание стало более прерывистым, а кожа более блестящей, выдала, к чему на самом деле было приковано его внимание. Наверное, мне следовало упрекнуть его, но вместо этого я закрыла рот и глаза и пробралась через минное поле неприличия. Когда его пальцы заставили меня воспарить, мои губы приоткрылись со вздохом, который был заглушен сначала громкими хлопками зрителей, а затем губами Джареда.

Однако после удовольствия пришла боль. Как будто кто-то ударил меня по спине стальными костяшками пальцев, я зашипела и широко распахнувшимися глазами уставилась на Джареда. Он отшатнулся, уже рассматривая темное пространство под моим стулом. Там было перо, которое, как я предполагала, ишим изъял за наше распутство. Лицо Джареда, как и моя кожа, потемнело, он отпрянул от меня.

Я поймала его пальцы.

– Это не имеет значения.

Джаред искоса взглянул на меня, и я почувствовала, что для него это имело значение. На сцене начался дуэт.

Он убрал свои руки и скрестил их на груди, смяв ткань рукавов.

Вместо того чтобы попытаться изменить его позу, что ему бы вряд ли понравилось, я позволила ему вариться в чувстве вины. Но я все-таки приблизилась, чтобы сказать:

– Я не хочу их, я хочу тебя.

– Не говори так, – отрезал Джаред, его резкий тон привлек внимание Петры и Тристана.