Перевёртыш

Водяной чуть приподнял голову. Он пожал плечами.

– Ты переведёшь нас на ту сторону? – спросила Фэйбл.

Свечебородый посмотрел на болото и сглотнул.

– Я правда сожалею о том, что случилось с твоей семьёй, – мягко произнёс Тинн. – Жаль, что мы не можем помочь тебе.

Свечебородый угрюмо кивнул.

– Но если ты поможешь нам, это может помочь всем магическим созданиям, которые остались в Дикой Чаще. Это точно поможет моей семье. Понимаешь, нам действительно нужно перебраться на другую сторону Кривотопи. Будет очень важно, если ты покажешь нам, как это сделать.

Свечебородый поджал губы. Очень медленно он поднял руку. Она слегка подрагивала. Он показывал четыре пальца.

– Да, – кивнул Тинн. – Нас теперь четверо.

Глава 17

Свечебородый ступил на мутную трясину и твёрдо поставил одну грязную ногу на… совершеннейшую пустоту. По крайней мере, мальчикам показалось, что там была пустота. Его ступня лишь погрузилась чуть ниже поверхности болота и потом остановилась.

Он оглянулся и жестом позвал детей за собой. Пламя его свечи поднималось и опускалось в затуманенном отражении у его ног. Потом водяной снова развернулся и прыгнул на несколько футов вперёд. Там, где раньше была его нога, по мутной воде пошли пузыри и возникла едва различимая ямка, словно след от пальца в поднимающемся тесте.

Коул посмотрел на Тинна.

– Ну что ж, пойдём, – решил он.

– Подожди, – начал было Тинн, но Коул уже ступал на вращающуюся в водовороте воду. Он поставил ногу на исчезавшую отметину, которая осталась от ноги водяного. Его башмак погрузился примерно на дюйм ниже пенистой серо-зелёной поверхности, но он почувствовал, что твёрдо стоит в нескольких футах от берега.

– Здесь ступенька! – воскликнул он. – Пень, или камень, или что-то ещё – прямо под водой!

Свечебородый тем временем уже продвинулся по скрытой от глаз тропе на два-три шага дальше.

– Эй! Постой! – позвал Коул.

Водяной не слышал его или просто не слушал. Он снова прыгнул вперёд. Тинн, который всё ещё стоял на берегу, прикусив губу, переминался с ноги на ногу, а Коул тем временем уже прыгал по следам водяного.

– Всё нормально, – храбро улыбнулась Фэйбл. – Иди. Я буду идти прямо за вами.

– Неважно, хотим мы этого или нет, да? – Тинн сделал глубокий вдох.

– Ага, – засмеялась Фэйбл. Она крепко зажмурилась, а потом снова широко открыла глаза.

– Что ты делаешь?

– Я подмигиваю. Это такая человеческая штука, чтобы друзья чувствовали себя лучше и нравились друг другу.

– Это не подмигивание. Это… я не знаю, что это такое. Не делай так больше.

– Но ведь получается?

– Давай, Тинн! – позвал Коул, уже ушедший вперёд. Он сделал ещё один шаг, и его нога почти проскользнула мимо невидимой площадки. Мальчик раскинул руки, раскачиваясь в попытке удержать равновесие.

Тинн задержал дыхание и сделал первый шаг вслед за ним, потом другой. Коул был на три-четыре шага впереди, а Свечебородый – на все десять. Сердце Тинна громко колотилось, но с каждым шагом, который не давал ему утонуть в пузырившейся грязи, он чувствовал себя всё увереннее.

В этом был определённый ритм. Сначала прыгал Коул – вперёд, потом влево, затем вперёд. Тинн тоже скакал вперёд, влево, вперёд. Это начинало походить на танец.

На миг мысли Тинна переключились на единственный случай, связанный с настоящим танцем, который ему довелось пережить. Они с Коулом стояли у задней стены амбара, когда к ним подошла Хана Сакай в своём невероятном платье и спросила, не хочет ли один из них потанцевать, – в ответ на что Тинн, естественно, подавился собственной слюной и разразился приступом кашля. Коул потанцевал с Ханой, пока Тинн отплёвывался, и за это Тинн чувствовал себя весьма благодарным. Потом, спустя какое-то время, он ощутил что-то ещё. Это была не ревность – он никогда не ревновал к своему брату и воспринимал все победы и поражения брата как собственные, – а что-то новое. Он стал оглядывать дальнюю стену зала, пока не нашёл Эви Уорнер. Ощущение, как бы оно там ни называлось, стало сильнее.

Тинн проковылял через танцевальную площадку и остановился прямо напротив Эви. Та посмотрела на него с растерянным выражением лица, которое словно зеркало отражало и его собственные странные, неопределённые чувства, а потом, набравшись смелости, он… не пригласил её на танец. Он умудрился вообще ничего не сказать. Они оба просто неловко смотрели друг на друга, пока музыка не закончилась и публика вокруг них не стала аплодировать оркестру.

Тинн попытался вспомнить, коснулся ли он хотя бы руки Эви до того, как всё внезапно прекратилось. В тот момент такая мысль, несомненно, посетила его. Тинн не очень-то умел танцевать.

Впереди него, в туманной Кривотопи, Коул уже ушёл на полдюжины прыжков дальше.

Да, это ужасное болото было до боли похоже на танец, решил Тинн. На миг он задумался, чем может сейчас заниматься Эви Уорнер, – и в мыслях об этом на следующем шаге он оступился. Его нога погрузилась в трясину, и кислая грязь выплеснулась прямиком в лицо. Всё вокруг внезапно стало тёмным, мокрым и тяжёлым, лёгкие пылали, и не хватало воздуха.

* * *