Перевертыши

— Да. Как-то, не помню где, я прочитал, что самый большой гатор в Соединенных Штатах жил в Луизиане в прошлом веке. Его обнаружили только потому, что он был очень старым и вылез на берег умирать. Не думаю, чтобы теперь аллигаторы смогли достичь таких размеров. Люди убивают их прежде, чем они доживают до преклонного возраста. Одному Богу известно, сколько лет Голиаф живет в этом озере, сто? На него никто не охотится, и вдоволь всякой дичи. Не удивлюсь, если он окажется самым большим из живущих ныне аллигаторов.

— А откуда ты знаешь, что он — это он? Ты что, проверял?

— Самки аллигаторов не вырастают до таких размеров.

— Почему, как ты думаешь, он напал на Джимми?

— Может быть, Джимми слишком близко подошел к его потомству?

— Это как раз то, что сделала я в тот раз, когда он на меня набросился. Тогда я попыталась сфотографировать маленьких аллигаторов.

— Перед тем, как он на тебя напал, ты слышала вот такой звук?

Из горла Кейра вырвался тонкий вибрирующий писк.

— Да! Именно такой! Откуда ты знаешь?

— Так пищат потревоженные маленькие аллигаторы. Услышав их писк, папа или мама стремглав кидаются на помощь. Готов спорить, что это был последний звук который слышал Джимми, за исключением собственных криков. Надеюсь, бедный Голиаф не отравился, отведав столь ядовитое блюдо.

Кейр усмехнулся своим словам.

— Как можно так говорить о нем? — пьяным голосом упрекнула его Лиз. — Он был человеком, а теперь его нет в живых! Ради всего святого, он же твой кузен!

— И что из этого? — с чувством произнес Кейр. — Если бы Джимми начал делать по-своему, он изнасиловал бы весь остров; он бы застроил его большую часть домами и заасфальтировал остальную, поверь мне. Наш остров был бы похож на Хилтон Хэд и многие другие острова, которые удалось прибрать к рукам деловым людям.

— Однако он не смог бы этого сделать, — возразила Лиз.

— Наверняка смог бы. Дед не написал завещания, а это как раз на руку Джимми.

— Но он его составил!

— Ты не знаешь, о чем говоришь. У деда постоянно было предубеждение к составлению завещания; всякий раз, стоило кому-либо упомянуть о нем, он сразу же выходил из себя, начинал метать громы и молнии, грозил всех нас оставить без наследства.

— Ангес составил завещание. Я знаю это доподлинно, потому что расписалась на нем как свидетель. Он сказал, что завещание написано таким образом, что лишает Джимми малейшей возможности развернуть хоть какую-либо деятельность на острове.

Кейр склонился вперед, положив голову на руки.

— О Боже, я не могу в это поверить, — проговорил он и разразился смехом. — Итак, бедный старина Джимми умер ни за что, ни про что; так, прекрасный обед для прогуливавшегося аллигатора и его потомства. О Господи! Вот так шутка над ним! Вот так шутка надо мной!

— Над тобой? Что ты имеешь в виду?

Кейр продолжал истерично смеяться. В его смехе сквозило отчаяние и безысходность. Его смех действовал на нервы Лиз.

— Прекрати! — воскликнула Лиз, с размаху шлепнув Кейра по затылку ладонью. — Заткнись!

И она ударила его еще раз.

Кейр выпрямился и глубоко вздохнул.

— О Боже! — жалобно простонал он.

Повернувшись, он обнял Лиз за талию, положил голову ей на колени и крепко стиснул в объятиях.

— Человек, влюбившийся в тебя, патетическое создание.

Он вздохнул.

— Он не способен любить, не разрушая чего-то другого. Любовь и разрушение — это единственное, на что он способен.

Лиз склонилась над Кейром, опершись щекой о его плечо.

— Ш-ш-ш, — произнесла она успокаивающе. — Ты сам не знаешь, что говоришь.

Ей хотелось, чтобы он замолчал; были такие вещи, о которых ей не хотелось ничего знать. Вытянувшись на диване, Лиз положила голову Кейра себе на грудь.

— Ш-ш-ш, — мягко проговорила она. — Ты не обязан ничего мне рассказывать. Я люблю тебя, кем бы ты ни был и что бы ты ни сделал.

Она гладила его волосы до тех пор, пока «бурбон» и тревоги прожитого дня не одолели ее. Лиз уснула в объятиях Кейра.

Глава 36

Через двадцать минут после звонка Ли Уильямс прибыл в аэропорт «Декалб-Пичтри», самый обычный аэродром, расположенный в северной части Атланты. Миновав главные ворота, впереди перед собой он увидел то, что искал — две полицейские машины, скорую помощь и фургон ребят из криминалистической лаборатории, стоявшие около стоянки машин, отделенной от шеренги одномоторных самолетов полосой еловых посадок. Свернув на стоянку, Ли остановил машину около «скорой помощи». Прибывшие служебные машины, как показалось Ли, окружили белый «фольксваген джетта». Рядом молча стояла кучка людей, ждали его.

— Ну что, теперь можно вскрывать эту машину, Ли? — спросил Майк Хопкинс из криминалистической лаборатории.

— Одну минуту.

Медленно Ли обошел вокруг «фольксвагена»; на кузове машины то там, то сям виднелись следы темной пудры, с помощью которой криминалисты пытались отыскать и снять отпечатки пальцев. Ли заглянул внутрь салона. На заднем сиденье в пластиковом пакете лежала униформа медсестры, на переднем — женская сумочка из натуральной кожи. Ни одна женщина умышленно не оставит своей сумочки на самом виду. Больше в салоне ничего не было видно.