Перетворцы

Вновь дав себе обещание не связываться больше ни с какими потусторонними силами, Батенко сосредоточилась на предстоящем деле. Но надо же, как совпало. Может, Слава теперь вернётся. Может, позвонить ему? Или не стоит?

За воротами ввысь тянулась только что сданная высотка «Добромыслов Плазы», строить вторую ещё и не начинали. Слоган «Жильё для тех, кто ценит покой» до сих пор болтался на всех рекламных баннерах. Ещё бы написали о «Жилье над вечным покоем». Забавно, дома построили рядом с небольшим лесочком, пройдя напрямик через который можно добраться до кладбища. Наверное, из окон верхних этажей видны старые захоронения. Те самые.

Батенко усилием воли прогнала воспоминание о беготне по кладбищу, после которой Светка засыпала только с успокоительным.

Дом сдали, но лифт ещё не пустили, так что взбираться на девятнадцатый этаж пришлось пешком. К своему стыду и удивлению, Батенко здорово запыхалась. Наверное, стоило вернуться к тренировкам в фитнес-клубе, которые она забросила из-за проблем со Славой и Светкой.

– Добрейший денёк, – пропел Николайчук, выглядывая из открытой двери. – Здесь безопасно, можете войти.

– Угу, – только и смогла выдохнуть Батенко, громко сглатывая. Восстановив дыхание, спросила: – Что тут?

– Ну, что сказать. – Эксперт посторонился, пропуская Батенко в квартиру. – Будут сложности. Определённо.

– Конкретнее?

– Дело вот в чём. Этот господин приобрёл сразу три квартиры на одном этаже. Идея простая – из трёх сделать одну. Разумеется, несколько стен пришлось снести. И вот результат.

Батенко и Николайчук, пройдя несколько пустых комнат со свежим ремонтом, остановились у груды камней, разлетевшихся по блестящему новому паркету. Дальше громоздились огромные бетонные балки, из которых торчала тёмная арматура.

– Угу, – кивнул эксперт на вопросительный взгляд Батенко. – Снесли стену, перекрытия рухнули.

– Прямо на хозяина?

– Не совсем так. Дело в том, что квартира приобретена и записана на дочь потерпевшего. Всем, конечно, руководил он сам. Весьма влиятельный господин.

Батенко только молча кивнула. Ещё по телефону Леся в двух словах описала суть дела. Под завалами оказался чиновник из администрации города. По иронии, именно он выдал разрешение на строительство этой высотки. Не для себя, значит, старался, для дочки. Мелькнул образ Доминики Штановой и её папаши с их барскими замашками.

– Вот ещё что. Это нашли за косяком входной двери. – Николайчук протянул Батенко небольшой пакетик. Потом ещё один: – А это – в бумажнике потерпевшего.

В первом пакетике оказался нож вроде медицинского скальпеля, завёрнутый в листок с написанными от руки словами. Свёрток по спирали овивала цепочка, по виду серебряная. Ясно, оберег, чтобы никто со злыми намерениями не проник внутрь.

Во втором пакетике лежала монета и потрёпанный лист бумаги, перевязанный красной лентой.

– Для привлечения и сохранения капитала, – через плечо проговорил Николайчук. – Наверное. А это – отдельно. Вряд ли имеет большое значение.

На ладонь Батенко опустился пакет с чёрным когтем и несколькими белыми клыками.

– А это что?

– Были упакованы в бархатный мешочек. Похоже на части хищника, скорее всего, медведя. Знаете, потерпевший был заядлым охотником. Может, на удачу носил с собой.

Уже сидя за своим рабочим столом Батенко изучила список контактов из телефона погибшего чиновника. Искомое обнаружилось почти сразу – номер, с которого звонили самой Батенко. Година. Ясно, откуда взялись нож и листок за косяком и аффирмации в бумажнике.

На столе Батенко лежал ещё один любопытный документ. По заявлению жены погибшего, в то время, пока она и дочь давали показания, к ним в квартиру кто-то влез и украл несколько ювелирных украшений. Список прилагался. Среди похищенного оказалась очень дорогая антикварная брошь, ещё дореволюционная. На приложенном фото, сделанном для страховой компании, посвёркивал довольно крупный бриллиант в обрамлении множества золотых завитков. По описанию, составленному для той же страховой, у замочка располагалась выгравированная буква К.

– Так вот ты какая, – пробормотала Евгения Ивановна, откидываясь на стуле. Брошь, купленная самой Батенко, не шла ни в какое сравнение с этой. – Н-да. Чем дальше, тем интересней.

Вечером у подъезда Евгения Ивановна встретила мужа. Он топтался у двери, поглядывая вверх, на окна их квартиры. В резком свете уличного фонаря его долговязая фигура очертилась резкими контрастными линиями. Приблизившись, Евгения Ивановна рассмотрела мужа как будто в первый раз. С их последней встречи он здорово похудел, так что брюки обвисли, и, судя по щетине, почти перестал бриться.

– Привет, – громко сказала Евгения Ивановна, подойдя ближе.

– Привет, – глухо проговорил Слава. – Мне бы… это… может, поговорим?

– Почему бы и нет. – С деланным равнодушием и колотящимся пульсом Евгения Ивановна открыла дверь подъезда. – Пойдём.

В лифте оба молчали, старательно изучая рекламные объявления на стене. Один из баннеров до сих пор предлагал всем желающим поселиться в «Плазе» рядом с кладбищем.