Перетворцы

Кое-как встав, Батенко поднялась по скрипящим ступенькам и вошла в притвор. Женщина в лавке молча указала ей на столик с бланками записок и ручкой. Евгения Ивановна никак не могла припомнить всех, чьи имена просила вписать мама. С трудом заполнив листочки, купила пару свечек и прошла в помещение храма.

Сладкий запах фимиама смешивался с ароматом восковых свечей, туман потихоньку начал рассеиваться. Поставив свечку на канунник и у большого креста, Евгения Ивановна вдруг заметила знакомое лицо. Одна из трёх сестёр, бывших жриц Артели, сидела на корточках у подсвечника и скоблила пол шпательком.

Евгения Ивановна вдруг вспомнила, что, кажется, сегодня эту девушку она уже видела. Да, там, в закрытом дворе, где Слава целовался со своей пассией.

Евгения Ивановна замерла. И она здесь, та самая. Её имя отпечаталось в памяти чётко. Вера. По инерции всплыло и имя бывшей жрицы – Люба, одна из соседок Штановой.

«Интересно, рыжая со своей сестрицей тоже где-то недалеко?»

Но рыжей девушки в церкви Батенко не встретила, зато заметила другую знакомую. Вернее, лично она эту девушку не знала, зато Светка её, кажется, люто ненавидела. Бочком Батенко приблизилась к сопернице дочери, чтобы получше её рассмотреть. Она стояла у окна, рассматривая на свету листки с нотами. Вроде бы ничего особенного, совершенно обычное, непримечательное лицо, какие встречаются каждый день по многу раз. И всё же, тот мальчик рассмотрел нечто привлекательное именно в этой худоватой веснушчатой девочке со вздёрнутым носиком.

Светка, внешне походившая на мать, конечно, дала бы фору этой девице. Но поди пойми мужчин. И Слава туда же. Батенко нашла взглядом Веру. Та стояла у большой иконы и что-то бормотала, глядя на образ сквозь пламя свечи. Потом обернулась, убедилась, что на неё никто не смотрел, задула свечку, переломила её в нескольких местах и сунула в карман. Подошла к другой иконе, зажгла ещё одну свечку от лампадки. Снова долго что-то бормотала, только теперь водила свечой над фотографией. Батенко и без взгляда на снимок догадалась, кто на нём изображён.

Евгения Ивановна уже сделала шаг в направлении Веры, но её опередила Люба. Она подошла к своей соседке тихо, со спины, и вцепилась ей в руку. Вера попыталась высвободиться, но не смогла. Прошипев что-то Вере прямо в лицо, Люба выхватила у неё свечку, задула и бросила в ведёрко с огарками. Вера подскочила и уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но под грозным взглядом замолчала и выбежала из храма. Люба выскользнула следом.

Выйдя за ними на улицу, Евгения Ивановна увидела, как Люба догнала Веру и рывком развернула к себе.

– Ты опять за старое, да? – почти прокричала Люба.

– Кто бы говорил. Сама мне в прошлый раз помогала.

– Так что, муж тебе уже надоел? Ещё одну семью хочешь разбить?

– А вот это уже не твоё дело, монашка. – Вера усмехнулась.

– Ты вообще в состоянии думать хоть о ком-то, кроме себя самой?

– Да, – с готовностью кивнула Вера. – Моим детям нужен нормальный отец.

– И поэтому ты готова оставить без отца чужих детей?

– Это уже не мои проблемы, – пожала плечами Вера.

– Хочешь хорошо устроиться? Получать алименты от бывшего мужа и жить на обеспечении у нового?

– Да, а что? – Вера говорила как о чём-то вполне естественном.

Батенко подошла к Вере сбоку, и, наклонившись к её шее почти вплотную, прошептала:

– А если его жена тебя живьём закопает?

Вера даже подпрыгнула от неожиданности.

– Боже мой! – простонала Люба, прикрыв глаза рукой. – Вы – его жена.

– Подумаешь! – Лицо Веры скривилось. – Я уже не в первый раз это проворачиваю, так что у тебя нет шансов.

– А я уже не в первый раз потаскухам шеи сворачиваю. – Батенко сделала шаг в направлении Веры. Та отступила и больше не ухмылялась.

– Послушайте, это не выход. – Люба встряла между ними.

– Какая ты стала правильная, аж противно, – пробубнила Вера. Бросив на Батенко гневный взгляд, она развернулась и припустила к воротам.

– Послушайте, – начала было Люба.

– Вы бы, и правда, не встревали, – Батенко глянула на неё искоса. – Сколько семей вы сами разрушили вместе со своими сёстрами?

Люба осеклась и, понурив голову, побрела обратно к церкви.

Придя домой, Евгения Ивановна лицом к лицу столкнулась с мужем. Выглаженный и приятно пахнущий парфюмом, Слава причёсывался перед зеркалом.

– Тебе хоть перед дочерью-то не стыдно? – с порога спросила Евгения Ивановна. Из-за угла высунулась Светкина голова.

– Вы чего это? – спросила Светка, переводя взгляд с отца на мать.

– Ну? – после небольшой паузы сказала Евгения Ивановна мужу. – Давай, объясняй ребёнку.

– Она уже не ребёнок, – медленно произнёс Слава.

– Вообще-то, я тут стою. – В Светкином голосе звенело беспокойство. – Так что случилось?

– А случилось вот что: наш папа нашёл себе молоденькую девицу, и теперь он собирает вещи и катится к ней. Всё правильно? – Евгения Ивановна скрестила руки на груди и вопросительно посмотрела на мужа.

– Пап, ты чего? Это, что, правда?

– Света, ты не понимаешь…

– Ну конечно! – выпалила Светка. – Куда мне, такой тупой! Правильно мама говорит, катись отсюда!