Перелет через Бездну

Ни профессор, ни его дворец, ни почести, ни богатства меня совсем не волновали, я понимала, что с приходом Астры это мне уже не принадлежит, но Primero… Мое дитя, моя кровь, моя плоть, моя душа, человечек, которого я девять месяцев носила под сердцем, которого воспитывала и лелеяла, оберегала все эти шесть лет. Они не могли его у меня отобрать, просто не могли. Тогда я поклялась, что обязательно заберу сына из королевского ада, нужно только встать на ноги, снять хотя бы самый захолустный дом и найти работу. Но я опоздала… Буквально через неделю случилось непоправимое, наступил день, навсегда превративший меня в жестокую, бессердечную и холодную дрянь, ослепленную яростной жаждой мести. Меня приютила одна добрая пожилая вдова, обещающая неплохие деньги за подработку в ее лавке, и вот я уже собиралась выкрасть Primero, как у меня перед глазами скользнула газета с кривой надписью: «Президент лишил жизни собственного сына, или новый наследник лучше старого». Такой насмехающийся, жалкий и омерзительный заголовок, – миссис Хендерсон до крови закусила губы, стараясь подавить рвущийся наружу вопль отчаяния: – С тех пор я умерла. Умерла моя душа, мое сердце, умерла та женщина, верившая в добро и справедливость. Умерла невинность. Вместо этого на свет появилась чернота и злоба, а я стала обыкновенной оболочкой, до краев наполненной болью. Долгие годы я вынашивала план мести, поступила на службу к ведьме-отшельнице, которая научила меня создавать самые опасные зелья и снадобья. Мир алхимии развернулся передо мной во всей красе, и только благодаря мысли, что рано или поздно кровь моего сыночка смоется со ступеней того проклятого дворца, я выжила. Можно сказать, продала душу самому дьяволу, но выжила.

Тем временем, пока я сходила с ума и утопала в страданиях, оплакивая невинного ангелочка, Астра родила. Родила Uniko. И это был ребенок, появившийся на свет 2 февраля, в роковую дату, что навсегда дарило ему почти безграничную силу и великие способности. Но мои заклинания оказались сильнее. Заклинания матери, потерявшей своего сына. Чандву я уничтожила в страшных муках. Пробралась во дворец и смазала ее свадебное колье, которое она надевала каждый день, как символ своей власти, кошмарным ядом. Он медленно, на протяжении года убивал ее, она сгорала, мучилась, кричала, но даже самые опытные врачи не смогли помочь. После, наступил черед ее ублюдка. Использовав всю свою мощь и чуть не умерев от истощения, мне все же удалось наложить проклятие на мальчика, остановить его рост и навсегда оставить в теле маленького ребенка. Я отобрала в Uniko абсолютно все: возможность думать, ходить, разговаривать, и заточила в заколдованной клетке. Но убить, к сожалению, не смогла. Остановить биение его сердца может только женщина, еще сполна не почувствовавшая боль от потери ребенка, влюбленная, любимая, чистая, и наделенная безграничной сверхъестественной силой.

После проклятия я шесть лет восстанавливалась и искала именно такую. Но она сама нашла меня, – глаза Мардж, затуманенные безликими слезами, ядовито-зеленые, глаза сломленной и уничтоженной женщины, впились в Кристин, скользнув по ее удивленному лицу и остановившись на руках, спокойно сложенных на коленях: – Невинная, не запятнанная кровью, хоть и убивавшая, оборвавшая ни одну жизнь, смиренная, но и бунтовавшая против самой судьбы, готовая пойти в огонь за любимым, и спасенная от пламени возлюбленным. Ты такая. И именно ты завершишь мою миссию, – миссис Хендерсон с трудом поднялась, уверенным движением извлекла из-за пояса какой-то странный удлиненный нож, словно бросающий ледяные лунные блики, и протянула оружие шокированной собеседнице: – Убей этого ребенка, – старуха кивком указала на клетку: – И сможешь его кровью навсегда закрыть Завесу. Ты победишь, победит твоя вера, твоя любовь, и вместе с дорогими людьми вернешься на родину. Только убей, – Мария, ощущая, как все слова просто онемели на губах, только лихорадочно отшатнулась и покачала головой. Да, она вонзала клинки в бившиеся сердца, в тела, еще напоминающие о людском тепле, но ни разу не подняла руку на невинного, и ни разу не сделает этого.