Перегрузка

– Это должно стать политикой нашей компании. – Вмешательство Рэя Ним проигнорировал. – Говорить вслух о том, что все мы здесь и так знаем. На прошлой неделе на пике нагрузки потребление составило двадцать два миллиона киловатт, каждый год спрос растет на миллион киловатт. Если так будет продолжаться, через три года начнется нехватка резервов, через четыре года их не останется совсем. И как нам тогда справляться? Ответ прост: никак. Любой идиот способен понять: через три года блэкауты будут случаться каждый раз, как припечет солнце, а через шесть – каждый летний день. Необходимы новые электростанции. И нужно донести до населения, каковы будут последствия, если их не строить.

Повисло молчание, которое вновь нарушила Тереза Ван Бюрен:

– Мы все знаем, как обстоит дело, почему же мы об этом молчим? На следующей неделе, кстати, будет отличный шанс. Нима пригласили выступить во вторник в программе «Добрый вечер», у них куча зрителей.

– Жаль, что я во вторник вечером занят, – буркнул Паулсен.

– Не уверена, что нам стоит действовать так, в лоб, – сказала Шарлетт Андерхилл. – Думаю, никому не надо напоминать, что мы подали заявку на повышение тарифов, и она сейчас в процессе согласования. Мы отчаянно нуждаемся в деньгах. Меньше всего хотелось бы, чтобы что-то пошло не так.

– Честность и открытость только повысят наши шансы, – возразила Тереза Ван Бюрен.

– Сомневаюсь, – покачала головой финдиректор. – И еще: полагаю, подобные заявления должны исходить от председателя совета директоров.

– На всякий случай скажу, что в «Добрый вечер» приглашали меня, а я попросил Нима, – мягко вставил Эрик Хамфри. – У него такое хорошо получается.

– У него получится еще лучше, – сказала Тереза, – если мы дадим ему карт-бланш и разрешим открыто говорить неприятную правду, а не придерживаться умеренной линии, как обычно.

– Я по-прежнему за умеренную линию. – На сей раз голос подал Фрейзер Фентон – еще один старожил компании, сухопарый, лысеющий и аскетичный. Он отвечал в основном за газовую отрасль. – Не все согласны с твоими мрачными прогнозами, Тесс. Я тридцать четыре года работаю в энергетике и видел, как кризисы приходили и уходили. Как-нибудь справимся и с дефицитом мощностей…

– Как именно? – перебил Ним Голдман.

– Дайте договорить. Я еще хотел сказать про оппозицию. Да, сейчас многое из того, что мы делаем, вызывает возмущение – будь то строительство новых станций, повышение тарифов или выплата дивидендов акционерам. Но, думаю, большая часть проблем – и возмущение, и повышенное потребление – дело временное. Все это лишь проявления модных веяний. Постепенно все вернется на круги своя – как было, когда энергетическим компаниям никто не мешал. Поэтому я считаю, что не нужно делать никаких резких заявлений, чтобы не усугублять проблемы и не вызывать возмущения публики.

– Согласен, – сказал Стюарт Ино.

– И я, – поддержал Рэй Паулсен.

Ним встретился глазами с Терезой Ван Бюрен: они явно думали об одном и том же. В сфере коммунального хозяйства Фрейзер Фентон, Ино, Паулсен и прочие им подобные были опытными функционерами, но они сделали себе карьеру в более благополучные времена и отказывались верить в то, что те времена прошли. Они заняли высокие посты по выслуге лет – им никогда не приходилось выдерживать конкуренцию, отчаянно бороться за продвижение по службе, как принято в других отраслях. Уверенные, что лично им ничего не угрожает, они жили в своем коконе, молясь на священную корову – статус-кво. И, конечно же, были наотрез против того, чтобы «раскачивать лодку».

Разумеется, у всего имелись причины – Ним нередко обсуждал их с более молодыми коллегами. Уж таковы особенности работы в коммунальной сфере – естественная монополия не подвержена ежедневной конкуренции. Именно поэтому предприятия коммунального хозяйства, такие как «Голден стейт системс», иногда напоминали государственные органы с их бюрократией. Спрос на электроэнергию традиционно превышал предложение, поэтому компании могли продавать столько, сколько смогут произвести; к тому же дешевых источников энергии было много. Лишь в последние годы, по мере того как ресурсы стали истощаться и дорожать, функционеры в отрасли впервые столкнулись с серьезными финансовыми проблемами и необходимостью принимать непопулярные решения. Теперь, на склоне лет, им приходилось бороться с грамотно организованным сопротивлением потребителей и «зеленых».

По мнению Нима Голдмана и его единомышленников, большинство топ-менеджеров были не в состоянии даже признать существование этих проблем, не то что предложить реалистичные решения. Уолтер Толбот принадлежал к редкому исключению. Со своей стороны, партия старожилов считала Нима и его сторонников непоседливыми выскочками, доставлявшими лишние неудобства. И, поскольку старожилов было больше, их точка зрения обычно побеждала.