Пепел в отражении

У мольберта и впрямь нашлись четыре прислоненных к стене холста. В указанном ящике лежали кисти всевозможных размеров и жесткости, палитра и даже маленький мастихин для смешивания особо густой краски. Дарина мысленно сделала себе пометку обязательно выяснить, насколько хорошим художником был дед Горских, опустилась на табуретку и открыла коробку.

Внутри оказалась пара десятков тюбиков с масляной краской: несколько оттенков охры и лазури, синий кобальт, кадмий, белила и умбра. Несмотря на прошедшее время, краски были во вполне хорошем состоянии, но Дарина на всякий случай достала из того же ящика бутылочку с разбавителем. Потом водрузила средний холст на мольберт, выдавила на палитру немного умбры, взялась за кисть и в нерешительности замерла.

Последний раз она держала кисть в руках еще в институте. Держала именно как художник, а не реставратор, вдыхала запах масла и грунтовки, оттирала испачканные руки и лихорадочно думала, правильно ли расставила композицию и направила свет.

Работа реставратора хоть и приносила ей удовольствие, но не могла заменить процесс написания картины.

Глубоко вздохнув, Дарина аккуратно макнула кисть в краску и сделала первый мазок. На белой поверхности остался серо-коричневый след.

Если все получится, если руки до сих пор помнят, как работать с холстом, она сможет написать то, что задумала, примерно за неделю. Пока нанесешь нижний слой, пока просохнет краска, потом еще слой и еще… Но она была уверена, что результат того стоит. Она всегда давала выход своим чувствам, когда рисовала, неважно чем.

Пожалуй, стоит попросить Марка купить еще несколько тюбиков умбры и других оттенков серого и черного. Запасов его деда ей вряд ли хватит, придется написать целый список.

Когда во дворе раздался долгий приветственный гудок клаксона, Дарина даже не моргнула, успев к тому времени покрасить треть холста в темно-серые тона. Только включила музыку в наушниках погромче и слабыми пальцами опять ухватилась за кисть. Рисовать левой рукой оказалось не так удобно, как она надеялась, поэтому Дарина рискнула и переложила кисть в загипсованную руку. Все равно ее разрабатывать придется, чтобы срослась нормально, так почему не сейчас? Тем более что она уже не болит.

Встречать гостей она не вышла, справедливо рассудив, что это сделает хозяин дома. Однако выбравшийся из машины Саша так никого и не увидел, ни на крыльце, ни у ворот. Первым делом заглянув на кухню, он не нашел ни души и там, зато вспомнил привычки своего брата и направился к выходу на задний двор. Дарина наверняка отдыхает у себя, а вот братец не изменяет себе, как пить дать.

Его догадка подтвердилась, стоило ему выйти за порог. Марк сидел в деревянной беседке спиной к дому и смотрел на лес за высоким забором в полной тишине. Серое дождливое небо, казалось, ему совсем не мешало: запрокинув голову, Марк облокотился о невысокий бортик и глядел вверх, не замечая, как его джинсы пачкает высокая трава. Саша озадаченно нахмурился.

Похоже, дело плохо.

– А я думаю, почему меня никто не встречает, – вместо приветствия громко сказал он. Марк слегка повернул к нему голову. – А ты тут прохлаждаешься, оказывается.

– Мне и без того работы хватает, – отозвался мужчина. Подошедший к нему Саша опустился на ступеньку рядом и глубоко вдохнул пропитанный влагой и холодом воздух.

– Да оно понятно, что хватает… Ох, как же тут хорошо все-таки… Лучше давай, рассказывай, как у вас тут дела? Тихо, спокойно все?

Марк вернулся к созерцанию пасмурного неба.

– Относительно. В плане безопасности, конечно, все нормально, но меня не покидает ощущение, что, как только я расслаблюсь, что-то случится.

– Это с чего вдруг?

– Не знаю. Просто предчувствие.

Саша помолчал, но брат не торопился делиться своими подозрениями. Марк всегда был молчаливым и замкнутым, лишнего слова не вытащишь, что уж говорить о его проблемах или секретах. Такую информацию из него надо добывать клещами, и то не всегда получится.

– А что мрачный такой? – напрямик спросил Саша. Марк смерил брата хмурым взглядом.

– Я такой всегда.

– Конечно, всегда. С Дариной поссорились?

Марк прищурился, глядя на холодный и сонный лес. Ему показалось, что где-то в ветвях мелькнула тень сокола или пустельги, и отчаянно хотелось свести разговор к этому, но нужно было знать его младшего брата. Так просто Саша с расспросами не закончит. Должно быть, это у них семейное.

– Мы и не мирились никогда.

– В смысле? – Александр нахмурился. – Вы же нормально ладили, что произошло? Опять свою фсбшную натуру во всей красе показал?

– Да какую натуру, не городи чепухи… Просто не сошлись во мнениях.

– Относительно чего?

– Сань, отстань, а? – взмолился Марк. – И без тебя тошно. Или ты решил по моим стопам пойти? Учить тебя вести допрос я не буду.

– Да я и сам это умею, – категорично ответил Саша. – Не забывай, что я хирург, и мне надо знать о пациенте все, что имеет хоть какое-то значение. Даже если он об этом рассказывать не хочет.

В лесной тишине тяжелый вздох прозвучал неестественно громко. Марк потер колено, бросил на брата косой взгляд.

– Рассказывай.