Пепел и сталь

— Но ведь их эмоции угаснут? — спросила Вин, наблюдая, как по столовой движется разносчица в ярко-красном платье.

— Конечно, — ответил Бриз, откидываясь на спинку стула и закрывая смотровую щель. — Но останутся воспоминания. А если людей с каким-то событием связывают сильные чувства, они лучше запоминают и то и другое.

Несколько мгновений спустя появился Хэм.

— Неплохо. Люди ушли ободренными, несколько человек остались. У нас будет приличное количество волонтеров для отправки в пещеры.

Бриз покачал головой:

— Этого недостаточно. Доксу требуется несколько дней на организацию каждой встречи, а в итоге мы получаем в среднем по двадцать человек. Такими темпами нам не набрать к сроку нужных десяти тысяч.

— Думаешь, надо проводить больше встреч? — спросил Хэм. — Это будет довольно трудно… приходится действовать очень осторожно, чтобы приглашать только тех, кому мы действительно можем более или менее доверять.

Бриз немного подумал и допил остатки вина.

— Я пока не знаю… мы просто должны что-то придумать. А сейчас давай вернемся в лавку. Я уверен, что сегодня вечером Кельсер захочет поговорить с нами.

* * *

Кельсер смотрел на запад. Полуденное солнце сияло ядовитым красным светом, гневно проталкивая лучи сквозь сплошную завесу дыма. На западе, прямо под дымными облаками, Кельсер видел темный силуэт высокой горы. Это была Тириан, ближайшая к городу Пепельная гора.

Кельсер стоял на плоской крыше лавки Колченога, прислушиваясь к голосам на улице: рабочие возвращались по домам. С плоской крыши приходилось то и дело сметать золу и пепел, и именно поэтому большинство крыш в городе были островерхими, однако Кельсер считал, что возможность иметь хороший обзор стоит дополнительных трудов.

Внизу устало тащились рабочие-скаа, вздымая шаркающими ногами маленькие облачка золы. Кельсер отвернулся от них и посмотрел на север — туда, где находились Ямы Хатсина.

«Куда все это девается? — думал он. — Атиум привозят в столицу, а потом он исчезает. Братство тут ни при чем, мы уже проверили это… и, конечно, металла не касаются руки скаа. Мы предположили, что атиум поступает в сокровищницу. По крайней мере, мы надеемся, что это так».

Алломант, воспламенивший атиум, становился практически непобедимым, что и придавало атиуму такую ценность. Но Кельсера интересовало не только богатство. Он знал, сколько атиума добывается в Ямах, а Доксон выяснил, какое количество металла Вседержитель продает — по непомерно высокой цене — знатным лордам. Это была едва ли десятая часть того, что доставлялось в столицу из рудников.

То есть девяносто процентов атиума, добываемого в мире, где-то хранилось, и не просто хранилось, а накапливалось год за годом в течение тысячелетия. С таким количеством металла команда Кельсера могла запугать даже самых могущественных из Великих Домов. План Йедена по захвату дворца многим должен был казаться бесполезным — и действительно, сам по себе он был обречен на провал. Но вот планы самого Кельсера…

Он посмотрел на небольшой брусок светлого металла, который держал в руке. Одиннадцатый металл. Кельсер знал, какие о нем ходят слухи, — он сам эти слухи и распускал. А теперь должен извлечь из них пользу.

Кельсер вздохнул, поворачиваясь лицом на восток, в сторону Кредикской Рощи, дворца Вседержителя. Слово «кредик» пришло из террисийского языка и означало «тысяча шпилей». Что ж, имя вполне подходило дворцу, потому что он состоял словно бы из пучка гигантских черных копий, воткнутых в землю. Одни шпили изгибались, другие были прямыми. Одни представляли собой массивные башни, другие, тонкие, напоминали иглы. Они различались по высоте, но не сильно, и каждое копье заканчивалось острием.

Кредикская Роща. Именно там все и кончилось три года назад. Но Кельсеру необходимо было вернуться туда.

Крышка люка поднялась, и Кельсер, удивленно вскинув бровь, обернулся. На крышу выбрался Сэйзед — отряхнул одежду и подошел, держась, по своему обыкновению, почтительно. Даже примкнув к стану мятежников, террисиец не забывал прежней выучки.

— Мастер Кельсер, — произнес он с поклоном.

Кельсер кивнул, и Сэйзед встал рядом, глядя на императорский дворец.

— Ах, — вздохнул он, словно угадав мысли Кельсера.

Кельсер улыбнулся. Сэйзед оказался воистину ценной находкой. Хранители вынуждены были скрываться особенно тщательно, потому что Вседержитель охотился за ними чуть ли не с самого Вознесения. И некоторые из легенд утверждали, что стремление Вседержителя полностью подчинить террисийцев, разделить их на покорных скотов и вышколенных слуг, есть лишь следствие его растущей ненависти к хранителям.

— Интересно, что бы он подумал, если бы узнал, что один из хранителей живет прямо в Лютадели? — спросил Кельсер. — В нескольких шагах от дворца!

— Будем надеяться, что он никогда не узнает, мастер Кельсер, — ответил Сэйзед.

— Да уж… Я ценю то, с какой готовностью ты явился сюда, Сэйз. Я знаю, насколько это опасно.