Печать мастера

— Глина бывает разная, — терпеливо пояснил Коста и начал выкладывать основу из прочных прямых веток, которые отбирал из кучки рядом.

— Эй, это для костра! Мне не хватит!

— Найдем ещё.

Ветки хрустели, Коста накладывал их крест накрест, закрепляя каркас, пока не остался доволен.

— Теперь тащи сухую траву к берегу.

— Да зачем?! Я есть хочу!

— Неси, тебе сказано, — Коста обернулся и посмотрел на небо — пока ни облачка, но серая хмарь уже недалеко. — Ещё высохнуть должно.

Рыжий демонстративно фыркнул, но кряхтя, схватил охапку и потащил.

На берегу Коста месил глину с водой, в отдельных ямках, смешивал с травой и носил обратно лепешки, акратно выкладывая заплатку поверху. Клал не толсто, чтобы нижний слой, чуть прихватился под палящими лучами светила, и возвращался снова за следующей партией.

— И, что это даст? Глина то не такая… ночью польет… и завтра снова делать

— Не выдержит, сделаем иначе, — прикусил губу Коста.

— Может ты и чашки нам сделаешь? — ехидно выдал рыжий. — Я не думал, то твой мастер — гончар… кто бы за гончаром по всему побережью тройки гонял… — выдал он весело и заткнулся под тяжелым взглядом Косты.

***

Чашки Коста сделал. Слепил. Кривые, косые, но достаточно глубокие, чтобы держать воду. Слепил и выставил сушиться корягу у берега.

Но пить из них он не собирался — нужны, чтобы полоскать кисти и смешивать тушь… Как только заживут руки, он принесет сюда тубус и начнет разрабатывать пальцы.

Заплатка на днище схватилась, и Коста довольно начал обмазывать сверху толстым слоем глины без травы.

Рыжий следил за всем молча — даже не протестуя, после того, как Коста выдал ему яйцо, добытое на скалах — съел и сразу затих, фыркая.

— Чт-то-о-о-о??? Сдурел!!! — не выдержал Лис, когда Коста выстроил сверху заплатки ветки, и положил снизу тонкий пучок сухой травы — запалить.

— Решил нас сжечь? Это дерево — оно сгорит…

— Глина должна затвердеть, — боднул головой Коста упрямо.

— Нет!!! Лодка сгорит! — затараторил Рыжий. — Сгорит лодка — пойдет дождь, что будем делать?!

— Не сгорит.

— Сгорит!!!

— Не сгорит.

— Я не дам жечь лодку, не дам!!! — орал рыжий, повиснул на руке Косты. — Это мое единственное убежище…Ты не гончар ни разу — вон какие чашки кривые!

— И ничего не кривые!

— Кривые! Косые! Страшные! Ужасающие!!! Если ты гончар, то я жрица Мары! Ты хоть раз в жизни глину то месил?

— Месил, — ответил Коста честно.

Рыжий вопросительно заглянул ему в глаза.

— Один раз печку мазал, — сдался Коста. — Фениксов не был, камни вывалились, дымить начала… И ничего — до конца зимы достояла.

— О, Великий!!! — Рыжий закатил глаза. — Все ещё хуже, чем я думал… Давай хоть на чашках попробуем, а… получится и слова не скажу, и сам запалю, и глаза закрою… а так жечь не дам!!!

Коста нахохлился, но — промолчал.

Костер они развели к вечеру, когда Лис потащил его на пляж ещё раз — чтобы не учудил чего, и караулил, то и дело выныривая с плоскими большими ракушками, которые складывал на берегу.

Дождались углей, и зарыли с одной стороны глиняные поделки, а с другой — крупные ракушки в раскаленный песок — с десяток штук, над которыми трясся Рыжий.

— Это… еда… — с сомнением протянул Коста, поднимая склизкую, длинно буро-зеленую морскую траву… хоть она и подсохла — пригодной для употребления внутрь не выглядела.

— Водоросли!

— Они выглядят не так…

— Их можно есть, — терпеливо произнес рыжий, и демонстративно засунул одну зеленую соплю в рот — с шумом засосал и зачавкал, изображая удовольствием. Прожевал и выдал. — Не хочешь, не ешь, мне больше достанется…

Коста вздохнул и положил зеленую морскую траву в рот.

Ракушки сготовились быстро — рыжий охал, совал обожженные пальцы в рот, вытаскивал их из костра палочками. Когда они чуть остыли, он требовательно протянул Косте руку.

— А теперь нож давай, — произнес он деловито. — Я видел — у тебя есть.

Коста вытащил из кармана нож оборванца с рынка, обмотанный куском тряпки и перебросил рыжему пройдохе. Тот выбрал ракушку побольше, размотал тряпку, насвистывая и затих, рассматривая рукоять.

— Это же… толстого… Жо? — рыжий поднял глаза на Косту с прищуром, оценивая его по новому — плечи, руки, и даже позу в которой Коста сидел у костра. — Это нож толстяка Жо, он никогда с ним не расстается — три красных полоски на рукояти, его счастливый талисман… Ты… встречался с бандой Жо… и ушел, да ещё и нож прихватил? — присвистнул рыжий, и подбросил его вверх — лезвие сверкнуло на солнце и тут же поймал обратно в руку. — Так это они тебя … А ты не так прост… дурак дураком… простых вещей не знаешь, а от Жо с прибытком ушел…Поймают они тебя — пощады не жди…

Коста пожал плечами.

— Не хочешь говорить — не надо, — оскорбленно нахохлился рыжий. Подобрал ракушку, вставил лезвие в отверстие и повернул — створки раскрылись с негромких хрустом. — Есть надо то, что внутри… — протянул он глядящему на это с сомнением Косте. — Ты ведь и этого не знаешь, да? — уточнил рыжий насмешливо. — Есть. Еда. Еду — едят. Но сначала кладут в рот и потом жуют. Зубами.

— Это не выглядит съедобно, — буркнул Коста разглядывая внутренности ракушки.