Печать мастера

Узкая тропа оказалась нехоженной и заросшей — Коста чуть не повредил ноги. Скалы — острыми. Песчаный пляж — крошечной заброшенной бухтой, кусочком берега шагов десять на двадцать, со всех сторон окруженной острыми скалами.“Великолепное убежище” — трухлявой перевернутой лодкой с такой дырой в днище, что он пролазил целиком сверху.

— С десяток зим назад Арры двигали водный купол, — пояснил рыжий, морща нос. — Так рыбаки говорили. Рыба ушла отсюда, да и добраться сюда непросто… Мы нашли пляж, когда сбегали с приюта пересидеть… Тут тихо, и ещё ни разу никто не сунулся…

Это единственное, во что Коста мог поверить точно — “никто не сунулся”, потому что нужно иметь очень вескую причину, что рваться сюда.

Коста вздохнул — осталось всего полдня, чтобы устроиться на ночлег, скоро закат — небо над морем темнело, польет дождь. Нужно собрать дров, хотя что именно можно готовить на костре, он не представлял.

Лодка оказалась не такой прогнившей, как выглядела на первый взгляд. Дерево почернело от воды, ветров и времени, но осталось крепким. Внутри, под днищем — одна половина песка оказалась полностью сухой и пригодной для ночлега, и в углу нашлось даже старое потрепанное покрывало, видимо притащенное сюда теми, кто ночевал раньше.

Но дыра в днище… Коста померил пальцами… выглядела внушительно, если пойдет дождь — их зальет. Нужно что-то придумать.

***

Ветки для костра он собирал недолго — нагреб две маленькие кучки и сложил рядом с лодкой. Никаких широких листьев, или ещё чего-то, чтобы закрыть дыру, он не нашел. Не закрывать же халатом?

Завтра нужно вернуться под мост — и, переодевшись послушником, выйти на разведку. Тубус он решил пока оставить в хранилище — пройдоха вообще не вызывал доверия.

Родник, который бил из скалы, он нашел именно там, где и сказал Рыжий — два его роста наверх, чуть направо и разгрести ветки. Вода оказалась вкусной и такой прохладной, что ломило зубы. Хоть в этом не соврал — тут есть чистый источник.

Кряжистых деревьев было мало, травы тоже. Коста, забравшись повыше в поисках веток, нашел несколько гнезд с яйцами странной расцветки — крапистыми. Аккуратно натер травой руки, и взял из каждого по-одному, оставив остальные нетронутыми.

Так учил мастер — убивать только то, что собираешься съесть, брать ровно столько, чтобы не умереть с голоду и… думать. Думать о том, что случится в следующий сезон. Не будет птиц — не будет яиц. Не будет яиц, кто-то, такой же, как Коста, останется голодным.

Первое яйцо высосал сразу же — разбив кончик, второе с сомнением положил в карман, и спускался осторожно, чтобы не разбить. Зеленую змею — длинную, с черным ромбом на голове, Коста упустил — раньше, когда они ходили в горы на несколько дней, птиц и змей сбивал наставник плетениями — он только жарил.

Спускаясь, на маленьком — три шага вдоль — участке почти ровной скалы оказалось много сухой травы — видимо ночной влаги в выемках было достаточно, чтобы питать в жаркие декады. Коста взмок, поднимаясь вверх и спускаясь вниз, пока не перетаскал все — достаточно, чтобы не спать на песке.

Разложил пучки сушиться, и сунул несколько травин в зубы — перебить голод, и отправился к пляжу. Умылся, уселся на горячий песок и начал ждать, внимательно наблюдая, как над волнами то и дело скрываясь, появляется темно-рыжая голова.

***

— Что ты делаешь? — фыркнул рыжий пройдоха, отряхивая мокрые капли прямо на него — и продолжал трясти головой.

Коста разогнулся и вылез из ямы, которую копал на берегу — рыжий, довольный и сияющий, держал что-то в подоле нижней рубахи, прижимая к животу.

— Обед и ужин, — пояснил пройдоха довольно. — И завтрак, точнее первая часть. За остальным нужно нырять ещё. Что ты делаешь? Ты решил, что в песке можно найти еду? Или роешь колодец, — насмешливо фыркнул рыжий, вытрясая воду из уха. — Воды здесь нет.

Коста не удостоил его ответом — просто молча кивнул в сторону сложенных для костра веток у лодки вдалеке, отвернулся, и продолжил — копать.

***

Когда он вернулся — на лодке сверху сушились длинные буро-зеленые нити морской травы, а рыжий развлекался — то и дело щелкая друг об друга маленькими раковинами, наигрывая мелодию.

— Эй… ты с ума съехал… зачем ты тащишь сюда грязь?

Коста проигнорировал рыжего и примерившись, начал обмазывать края дыры по верху лодки.

— Пойдет дождь, и вся эта грязь будет внутри! Упадет нам на головы! Ты слышишь?!

— Помолчи, — бросил Коста устало. Руки — щипало, а мазь — под мостом но если он определил правильно — все будет не зря. — Это — глина… или её разновидность, — продолжил он с сомнением. — Наша северная не такая… Но может сойти…

— Глина? — рыжий вытаращил глаза… — Где ты видел, чтобы глину добывали на берегу? Гончар возит с тракта, и в гончарной лавке глина другого цвета!