Печать Каина

Он посмотрел на начмеда. Это был невозмутимый землянин, Анатолий Духов, улыбчивый и располагающий. При этом – отличный спец, который вытаскивал ребят и буквально собирал по частям их изувеченные тела. На Земле он был военным медиком, прошел не одну горячую точку, умел работать под обстрелами и вытаскивать неразорвавшиеся снаряды из раненых. Ему было за пятьдесят, и Теон дорожил им. Сейчас он специально вызвал его на мостик, чтобы узнать по горячим следам его мнение.

– Что скажешь, Анатолий? Мог кто-то выжить в таком взрыве?

Землянин покосился на начальника криминальной полиции с сарказмом:

– Только если в команде были эльфы…

Теон помрачнел:

– Не люблю, когда ты говоришь загадками…

– Я ответил вполне конкретно, Тиль: даже если бы кто-то находился не в рубке, то его бы убило при разгерметизации. Посмотри, гермопереборки не выдержили, – он провел указательным пальцем по экрану со схемой лайнера, на которой застыли отметки о повреждениях. – Если был в скафандре – отнесло бы в космос. Кроме того, зачем кому-то находиться в скафандре? Разве кто-то знал о том, что произойдет трагедия?

Тиль Теон думал примерно в том же направлении.

– Значит, был кто-то еще, кто зашел на борт «Амадеи» после взрыва и беспрепятственно прошел к жилым модулям.

Анатолий кивнул:

– И этот «кто-то», – он поднял указательный палец к потолку, – прекрасно владеет навыками реанимации, неплохо знает крео[2] – оборудование и владеет навыками экстренного пробуждения человека. Иным способом восемьсот человек не транспортировать на шлюпки из капсул.

– Медик?

Анатолий неопределенно пожал плечами:

– Вариантов немало – специалист по креокамерам, опытный ученый, лаборант… И да, скорее всего, он работал не один.

Теон вопросительно поднял бровь и посмотрел на начмеда:

– Ну, посудите сами: чтобы из поврежденной взрывом носовой части корабля проникнуть в жилой модуль, им пришлось разгерметизировать этот модуль. В каждом – порядка двухсот индивидуальных камер, которые нужно было вывести из гиперсна одновременно. Я думаю, на это было порядка пятнадцати-двадцати минут. И кто бы там не зашел на «Амадею», он справился с задачей – иначе мы бы обнаружили десятки трупов. А мы наблюдаем полностью зачищенные жилые сектора.

Теон согласно кивнул:

– Благодарю, это важное замечание.

«Допустим, кто-то оказался случайно рядом и занялся спасением пассажиров».

Почему не сообщил о крушении? Не запросил помощь?

В каком направлении двигались шлюпки? Почему никто из спасшихся не оставил никаких сообщений и координат на случай обнаружения корабля и снаряжения спасательной миссии? Почему не были активированы аварийные маячки на шлюпках? Как могли десятки спательных шлюпок с только что вышедшими из гиперсна пассажирами эвакуироваться с терпящего бедствие лайнера и буквально раствориться в космосе? Бортовая система не вывела бы их на значительное расстояние от «Амадеи»: алгоритм действия таких систем рассчитан до мелочей.

«Слишком много вопросов на сегодня», – Тиль Теон отошел от монитора, вернулся на свое рабочее место.

– Данные комплексного мониторинга с применением метода инверсивной телеметрии направьте группе Глеба Корсакова для анализа, – мрачно отозвался. – Поставьте сокращенный срок исполнения и вопросы перед экспертами…

Глеб появился на «Тольде» недавно, Теон хотел, чтобы молодой следователь проявил себя.

Он помолчал, прикрыв глаза:

– Оценить версию технического сбоя на пригодность. Проверить параметры пилотирования для исключения ошибки в качестве причины аварии. Запросить данные о навигационной погоде в точке выхода из транзакции, наличии или отсутствии мигрирующих гравитационных аномалий на координатах гибели «Амадеи». Каковы причины формирования мигающей транзакции? Каковы данные об исправности вехового комплекса на момент начала переброски «Амадеи»? Пусть посмотрят статистику по данному веховому бую – как часто у него сбои с программным обеспечением. Что со шлюпками, пусть запросят у транспортников все запросы о бедствиях и ЧС, отследят все незарегистрированные маршруты в этом секторе на момент аварии…

Оператор, фиксировавший его запрос, уточнил:

– Дело оставляете в своем ведении или передавать следственной группе Корсакова?

Тиль Теон нахмурился.

– Пока оставь за мной, – и добавил рассеянно, снова уставившись на центральный монитор с замершим на нем корпусом «Амадеи». – Подождем, что скажет экспертная группа.

Корабли пропадали в космосе. Отклонялись от курса, сталкивались и умирали. Некоторых, как «Амадею», находили. Большинство исчезали без следа. Казалось, их ничего не связывало, кроме одного: все они пропадали с радаров диспетчеров, чтобы не появиться вновь. «Амадея» в этом плане – счастливчик.