Печать Каина

Оператор отвернулся к монитору, сделал повторное поднятие карты и переставил боты. Серебристые огоньки, будто жучки, передвинулись по корпусу и замерли на точках изломов. Поврежденный пассажирский лайнер «Амадея» оказался опутан серебристыми нитями, будто паутиной. Красивое и одновременно печальное зрелище – сейчас по команде оператора они внедряться в нейросеть корабля, зафиксируют последние минуты жизни корабля и воссоздадут картину крушения. Криминальная полиция могла бы не заниматься этим делом – обычно все происшествия на транспорте сперва отрабатывались Транспортной полицией, если бы не количество жертв. Хотя версий технического сбоя и ошибки пилотирования, конечно, никто не снимал.

– Не забудьте поставить отметку о свободной трансформации сетки корректур.

Теон вздохнул и отошел от монитора к центральному пульту. Оператор ввел финальную команду, включил обратный отсчет:

– Готовность фиксировать результаты моделирования, три… два… один…

Тиль Теон напомнил:

– Подготовьте наложение данных дешифровки бортовых накопителей на полученные результаты моделирования.

На главном мониторе появились две кривые линии загрузки: синяя показывала данные эксплуатационного регистратора, красная – аварийного. К ним присоединилась третья, которую сейчас получали наноботы. Пассажирский лайнер «Амадея» был готов предоставить все данные о своем крушении.

– Запись комплексного моделирования включена, – сообщил оператор.

Сработали датчики бортовых самописцев, синхронизируя время. Все три линии загрузки сошлись в одной точке и совместились.

Теперь следственная группа могла видеть, что произошло на борту «Амадеи».

Под куполом операционного зала фрегата Управления сопровождения следственных действий «Тольда» раздались голоса погибшей команды «Амадеи».

– Курсоуказатели в норме, вижу навигационные вехи, – глухой, немного сиплый голос. Теон догадался – старпом Бакланов, землянин, сорок восемь лет, навигационный стаж пятнадцать лет.

– Добро́… Пассажирский лайнер 78-2-Амадея готов к транзакции, – сообщил другой голос по переговорному устройству, очевидно, капитан Васильев. – Курс два ноля семерка АМП, сообщение: станция «Барракуда» – Хронос, система Медузы.

Щелкнул переключатель ретранслятора, в рубке к голосам экипажа добавился голос диспетчера:

– Вижу вас, борт 78-2-Амадея. Формирую сигнатуру… Принимайте.

– Принято… Старший помощник, импульс на старт, – скомандовал капитан корабля.

– Есть импульс на старт, – отозвался старпом. – Готовность пять, четыре, три, два, один… Пуск.

Рядовые переговоры, датчики движения, телеметрия – все показания в «зеленой» зоне, криминалисты «Тольды» не фиксировали ни единой ошибки.

На мониторе оживший лайнер зажегся проблесковыми маячками, двигатели движения окрасились алым, «Амадея» дернулась вперед, навстречу распахнувшемуся транзакционному окну – белесому облаку, сформированному импульсами вехово́го буя́, оставляя за собой вытянутое кварк-глюонное облако.

– В добрый путь, – дежурно пожелал оператор диспетчерской и отключился.

– К чёрту, – отозвался капитан и усмехнулся. – Михалыч, партейку в шахматы разомнем, пока туристы на Хроносе барахтаются?

– А то… Но имей ввиду, я тебя сделаю… – голос старпома Бакланова.

Капитан рассмеялся:

– Ты так каждый раз говоришь.

Бытовой расслабленный разговор. Они не видели ничего особенно в формирующемся окне.

И тут:

– Какую-то странную сигнатуру нам подгрузили, – голос Бакланова.

Тиль Теон бросил взгляд на данные бортового самописца: кодировка, заложенная в маршрут движения, колебалась, то приближаясь к «красной» зоне, то снова спускаясь в «желтую». По внутренней связи связался с бригадой оперативников:

– Кто из диспетчеров работал с «Амадеей» в тот вечер? Найдите его…

Он снова обратился в слух.

– А что не так? – напряженный голос капитана.

– Кодировка транзакции мечется, то восемнадцать, то семерка, то опять восемнадцать…

Капитан рассеянно отозвался:

– Медуза – это вроде восемнадцать…

Бакланов озадаченно проговорил:

– Ну так и я о том… Запросим уточнение?

Мгновение тишины, капитан принимал решение. Теон затаился: от решения капитана в таких ситуациях зависит судьба корабля. По инструкции он должен был отменить переход и запросить уточнение.

– Нет. – Теон поморщился от досады. – Держи нужный код вручную.

Решение не противоречило инструкциям, и Теон понимал, чем руководствовался капитан – у него на борту тысяча туристов. Пропустить свое окно – это объясняться с тысячей человек, это писать рапорты начальству для разборок с турфирмами. Это еще и ожидание на орбите Хроноса. Масса головной боли, которую каждый капитан хочет избежать. Держать вручную кодировку можно – это переключить на ручной ход бортовой компьютер и удерживать джойстик на нужной отметке. Задача нехитрая. Хоть и опасная подключением человеческого фактора, который, помноженный на космические риски, мог сыграть злую шутку.

– Есть держать вручную, капитан… Гарал, бери контроль за транзакцией, – скомандовал навигаторской группе.