Павел и Авель

Полюбовавшись великими полотнами, граф вышел пройтись на городские улочки, и разумеется очутился на площади Дам, где и встретил совершенно неожиданно мадемуазель Лесистратову, уже успевшую к тому времени избавиться от своей ноши, и вернувшейся на торговую площадь за новыми впечатлениями от Нидерландов, выраженными в овеществленной форме. Тем кто бывал в европейских столицах не в диковину, что все дороги в них ведут на центральную площадь, также как все дороги Римской империи неизменно вели в Рим.

– Ах, вот и вы, граф Михайло! Какая приятная неожиданность, – промолвила Лиза несколько смутившись.

– Я тоже несказанно рад узреть вас, мадемуазедь! – галантно ответил граф. – Надеюсь с моей стороны не будет нескромным предложить вам далее пропутешествовать по улицам города вместе?

– Отчего же, буду счастлива сделать совместный променад… – отвечала мамзель Лесистратова. – Но куда же мы пойдем?

– Даже не знаю, сударыня, но я слышал, что тут есть знаменитый французский театр. Также здесь вдобавок дают оперы, итальянские, французские и даже немецкие…

– Ах, опера – это моя страсть! – ответила Лесистратова действительно страстно.

Однако вместо оперы наши герои попали на прославленный старинный голландский балет. Надо сказать, что Амстердам был очень культурным и даже театральным городом – первый театр возник здесь еще в тридцатые годы XVII века, вскоре там начали ставить балетные представления, а к описываемому времени появился и Французский театр. За сто лет до описываемых событий городская Палата Риторики уже устраивала состязания по читке поэтических и драматических произведений.

Словом, тут можно было наслаждаться искусством вовсю, однако же графу Г., не привыкшему к такому количеству прекрасного одновременно, почему-то стало весьма скучно разглядывать порхавших по сцене танцоров, зато он не без удовольствия оглядывал наряды симпатичных дам, сидевших среди публики. Мадемуазель Лесистратова также не оставила их без внимания, бросая взоры то на театральное действо, то на замысловатые прически, шляпки, платья самых модных фасонов, что можно было тут увидеть, впрочем многие показались ей чересчур смелыми.

Так незаметно пролетел вечер, и за светской беседой граф и Лиза вернулись в гостиницу, где к своему удивлению не обнаружили Морозявкина. Лесистратова предположила что он запил, граф подумал что тот предался пороку или же потерялся, и предложил прогуляться, дабы его найти, Лизонька взялась сопровождать его в этой прогулке, никак не желая отставать. И они отправились.

,Как мы отметили ранее, друг Вольдемар начал свое завершающее ознакомительное путешествие по городу греха с так называемого квартала Красных фонарей, существовавшего уже в то время. Тут много столетий процветали пивные и бордели, где изголодавшиеся по отсутствию развлечений моряки могли удовлетворить свои желания в полной мере. Красные фонари обозначали пристанища порока, и матросы плыли к ним, как на свет маяков. В XV веке власти города сдались и пустили жриц свободной любви в городские границы, выделив им отдельный район De Wallen. Правда женатым гражданам сюда заходить было нельзя, но на Морозявкина этот суровый запрет не распространялся. В текущем XVIII веке строгие нравы привели к тому, что добропорядочным горожанам уже запрещено было селиться в этих местах, так что для любителей эротических приключений тут цвели райские кущи.

Однако Вольдемар, попав сюда, не почувствовал вначале того несказанного восторга, на который надеялся. Несмотря на то, что по пути он уже успел пропустить стаканчик-другой горячительного в попутных кабачках, вид женщин, предлагавших свои прелести за стенами старинных домов с красными фонарями, ему решительно не понравился. Морозявкин был слишком избалован российскими столицами с их светскими дамами, да и в деревенской местности, в маленьких провинциальных городах иной раз попадались такие красотки, что замирало даже сердце, пока остальные части души и тела воспаряли к небесам. На Западе же все мужчины очевидно вынуждены были довольствоваться весьма серыми женщинами, напоминавшими скорее домашних мышей.

Морозявкин надеялся, что в портовых борделях, которыми был заполнен квартал, он найдет каких-нибудь удивительных красавиц, вроде заморских принцесс, когда-то проданных в турецкое рабство и вот теперь очутившихся здесь, где любой за скромную плату мог свести с ними короткое знакомство. Но вид полуобнаженных мрачных невыразительных дам поначалу отпугнул его, хотя он весьма соскучился по женскому обществу. Белые, черные, голландки, шведки, негритянки, славянки, они скорее напоминали ткачих или же валяльщиц валенок, чем продажных и развратных девок.

Вольдемар, подумав минутку и почесав в затылке, понял, что положение надо исправлять. К счастью он знал готовый рецепт, и немедленно пропустил в трактире еще несколько стаканчиков, памятуя что некрасивых девиц не бывает, а бывает лишь мало водки.