Паучий дар

Чайка подпрыгнула к Келлену с явной неохотой, нервно дернула крыльями, но все-таки сунула в ошейник голову. Когда кто-то менял форму, Келлену всегда становилось дурно. Перья никак не могут красиво втянуться обратно в кожу, клюв – смягчиться и превратиться в губы, а суставы – вывернуться в другую сторону. Даже после того, как благодаря ошейнику Янник вернул себе облик крылатого юноши, он еще полминуты лежал на боку, тихо и жалобно скуля в ответ на нетерпеливые вопросы Келлена. В конце концов Янник сдул с лица слипшиеся от соли волосы и выговорил только одно слово:

– Еды.

Когда Келлен влил немного рыбного бульона в горло Янника, глаза крылатого юноши чуть прояснились и из них ушло животное выражение.

– Что с Неттл? – спросил Келлен.

– Жива, – ответил Янник. – Шпионит за Освободителями.

Келлен выслушал хриплые объяснения Янника и испытал огромное облегчение. Неттл жива и здорова. Она не предала ни его, ни Галла. Неттл упрямо шла собственным тернистым путем, но по-прежнему оставалась той подругой, которую он знал, – несговорчивой, верной, порой доводящей до бешенства и отважной. И это означало, что теперь Келлен имел полное право хорошенько на нее разозлиться.

– Идиотка! – прикрикнул он, пытаясь сморгнуть почему-то набежавшие на глаза слезы. – О чем она только думала? Как мы ее будем оттуда вызволять?

– Это еще не все, – уныло скривился Янник. – И эта новость тебя точно не обрадует.

Янник оказался прав: когда Келлен узнал, кто его проклял, он совсем не обрадовался. Тэнси.

– Она все знала, – слабым голосом проговорил Келлен. – Знала обо всех наших планах. Через нее мы связывались с Расплетенными. Дали ей прочитать письмо Леоны – должно быть, так Освободители выяснили, что именно инспектор Тарл – их тайный враг. И Тэнси знала, что на следующий день мы отправимся в Департамент дружеских отношений. Неудивительно, что там нас уже поджидала Танцующая звезда. Знала, что мы держим путь в деревню с красной башней. Должно быть, она поспешила сюда из Миззлпорта, чтобы предупредить Эммета. Но засаду у мертвого дерева это не объясняет…

Келлен в задумчивости подергал себя за волосы.

– Хотя нет, объясняет, – через секунду сказал он. – Если Тэнси доложила Эммету о тайном черном рынке, он, скорее всего, выяснил, кто торгует с деревней, и заставил их рассказать, где они встречались с Линнет. Вот почему у Глотки нас ждала ловушка. Эммет понимал, что если мы уцепились за эту ниточку, то рано или поздно неизбежно окажемся там.

Имя предателя объясняло многое и в то же время никак не укладывалось у Келлена в голове. Тэнси. Заботливая, мудрая, уверенная в себе Тэнси. Она всем была как старшая сестра. Келлен считал ее своей самой большой удачей. И теперь он не злился, не грустил и не чувствовал себя преданным, в отличие от Янника. Новость была слишком странной. Слишком неожиданной для того, чтобы потрясти Келлена. Вот удар молнии бы его потряс. А новость о Тэнси была подобна молнии, которая выписывала слова в небесах или перелетала с цветка на цветок. Она означала, что Келлен во всем ошибался.

– Я никогда ее толком не понимал, – сказал он, ощущая пустоту и легкость в голове. – Хотя думал, что понимаю. Понимаю, через что она прошла, что она чувствовала. Но я не понимал. Проклинатели и проклятые… все, что я знал о них, оказалось неправдой.

Он с пронзительной ясностью вспомнил слова, которые бросил в лицо проклятому торговцу целую вечность назад: «Неважно, которая из жертв вас прокляла. Потому что в любом случае вы – источник проблемы».

– Я сам во всем виноват, – отупело проговорил он. – Сам пошел этим путем. Вот почему я проклят. Вот почему я здесь.

– О чем ты? – спросил Янник.

– Я постоянно убегал, – ответил Келлен. – Снова и снова. Расплести проклятие – меньше половины дела. Самое сложное начинается после, когда ты держишь в руках все оборванные нити, а люди плачут… Я не знаю, что с этим делать. Вот Неттл знает. А я просто не могу. Ухожу, пока я еще на коне, пока на меня смотрят как на героя. Потому что если задержусь, то все испорчу. Я вечно все порчу. Я обязательно напортачу и тогда стану плохим парнем. И меня погонят поганой метлой, так что лучше уж я сам уйду. А проклинатели, которых я помог арестовать… Я ведь просто оставлял их в цепях и старался больше о них не думать.

– Допустим, ты вечно все портишь, – сказал Янник и вздохнул. – Но сердце у тебя доброе. И ты не заслуживаешь того, чтобы тебя проклинали. Вот затрещина была бы в самый раз, но проклятие – это уже слишком.

– Неважно, – серьезно ответил Келлен. – Мое проклятие – не просто головоломка, которую я должен разгадать. Мне нужно со всем разобраться. Мне нужно разобраться с собой. Я должен найти другой путь, сделать что-нибудь важное, чтобы все исправить… Но я не знаю, что именно.

* * *

Следуя указаниям Неттл, Янник отыскал бутылку с Танцующей звездой у основания красной башни – там, где она ее спрятала. Он сумел донести ее, подцепив клювом за кожаную петлю, но совершенно выбился из сил. Когда Келлен повернул ракушку, Танцующая звезда поначалу не горела желанием с ним общаться.