Линор Горалик написала, что в одном из советских альбомов картина называлась «Динамизм дога на сворке». Что называется, тонкости перевода!
Обезьяна-музыкант – частый сюжет для ренессансной живописи. Обезьяна как бы принадлежит к животным, которым покровительствует дьявол, он и сам может являться в облике обезьяны. Не случайно дьявол – это обезьяна Бога.
У Вильгельма Гауфа есть сказка об обезьяне. Там человек с помощью магического галстука обманывает небольшой немецкий город. Этот человек выдает обезьяну за англичанина, и только когда галстук развязали, то поняли, что это обезьяна. Сказка, в сущности, ксенофобская, потому что намекает, что англичанин почти ничем от обезьяны не отличается.
Дирижер обезьяньего оркестра, Мейсен, середина XVIII в
В новелле Эдгара По «Убийство на улице Морг» убийство, произведенное обезьяной, можно интерпретировать как убийство, произведенное диким человеком.
В романе Булгакова «Мастер и Маргарита» в эпизоде бала у Сатаны фигурирует обезьяний джаз-банд – эта деталь бала несомненно намекает на популярное в США сравнение чернокожих американцев с обезьянами.
Хлодвиг I (466–511) избрал эмблемой щит с тремя жабами, но, согласно легенде, после крещения ангел заменил его на щит с золотыми лилиями, которые потом много веков символизировали во Франции власть короля. Есть версия, что жабы со временем разонравились Хлодвигу, и он сам заменил их на флер-де-лис. Цветок может быть геральдической адаптацией формы лягушки, а иногда его происхождение связывают с водным ирисом.
Однако не всем геральдическим легендам стоит верить. Зачастую они отражают лишь переплетение реальной истории и преданий в сознании средневекового человека. В середине XV века появился трактат Ричарда Стренгвейса, в котором приводились основные правила геральдики и эскизы древних гербов, приписываемых автором королям древности, жившим до эпохи геральдики, героям легенд и сказаний.
В частности, Стренгвейс приводит герб французских королей с тремя черными жабами. Домысливая, как могла выглядеть эмблема королей XII века, ученый опирался на популярную средневековую легенду о дохристианских королях Франции. Черные жабы, по его замыслу, могли напоминать стилизованные руки сатаны. Указывается, что этот символ был в ходу у франков до тех пор, пока Людовик Благочестивый не взмолился о новом знаке, и ангел не явил ему флер-де-лис.
По сути, все последующее бытование герба с жабами сводится к единственному упоминанию в труде автора XV века. Но само появление воображаемых рук сатаны говорит о серьезном отношении средневековой аристократии к возможности ассоциировать себя со значительными событиями и персонажами прошлого.
Как ни странно, жаба – достаточно архаический и многозначный символ. В мифологии целого ряда народов огромная лягушка становится создательницей мира или родоначальницей людей. Лягушка с древности ассоциируется с женским началом, отсюда миф о лягушке, которая пыталась равняться с быком, то есть с мужским началом. У многих народностей сохранился архаический обряд убийства лягушки или жабы.
Интересна взаимосвязь лилии (тюльпана) с образом лягушки – она подчеркнута, например, в сказке Андерсена «Дюймовочка»: Дюймовочка появляется на свет из бутона лилии, а совершить с ней бракосочетание намеревается сын жабы, причем фактическим инициатором этого возможного брака является жаба-мать.
Многие портреты Наполеона сопровождаются золотыми пчелами – эмблемой, которую император выбрал в качестве своего знака. Немаловажным для Наполеона было то, что золотые пчелы напоминают золотые лилии французских королей, пусть и перевернутые. Происхождение не позволяло простому корсиканцу воспользоваться династической символикой – ни своей, ни королевской, так что пчелы подошли как нельзя кстати. Причем даже на острове святой Елены он сохранил за собой этот знак, поместив пчел уже на белый щит без каких бы то ни было указаний на императорство. Бонапарты и до сих пор используют золотых пчел в фамильном гербе.
Возможно, пчелы были старейшим символом правителей Франции. В 1653 году изображение пчел было обнаружено в гробнице Хилдерика, отца Хлодвига I, основателя династии Меровингов, жившего в V веке.
В главном соборе Суздальского кремля сохранились уникальные «строфокамиловы яйца». Я бы еще обратил внимание на уникальное крепление из простой медной проволоки.
Страфокамил: страфо (птица) + камил (верблюд) = как ни странно, страус. Слово ввел в обиход путешествовавший в XVII веке по Египту иеродиакон Иона: «Птица подобна верблюду и очень большая, копыто у нее с двумя пальцами».
Слова с корнем страфо- встречаются и в других русских текстах. Например, в стихе о Голубиной книге, которую обычно относят к XV–XVI векам. Там говорится о страфиле-птице, которая живет в море и плодится там, а во сне держит открытым один глаз, приглядывая за сохранностью потомства.