Читаем Парнасский пересмешник. Новеллы из истории мировой культуры полностью

Казалось бы, какая простая и распространенная штука – одеяло! Но совсем недавно столь большие куски ткани для большинства – а это все-таки очень бедное большинство – были настоящей роскошью. Поэтому представления о хлопковых одеялах средневековой Европы, шерстяных одеялах Древнего Рима и льняном белье Древнего Египта стоит рассматривать как представления о быте богачей. Что до бедняков, то роль одеял в их быту скорее играл домашний скот или члены семьи – конечно же, в обнимку спать теплее. Колоссальный разрыв в постельном комфорте разных классов сохранялся вплоть до наступления эры массового производства в раннем Новом времени. Неслучайно в сельских сообществах такое особое место в приданом и завещаниях занимало именно постельное белье – ведь со временем кровать стала самым дорогим элементом быта, а наличие недешевого (иногда стоящего чуть ли не треть всего домохозяйства) комплекта в начале супружеской жизни решало важные проблемы молодой семьи.

Олень

В самом центре Рима есть небольшая церковь с очень необычным распятием: с ее крыши на город взирает олень с крестом между рогами.

На вершине фронтона церкви Сант-Эустакьо изображена голова оленя с крестом между рогами. Работа скульптора Паоло Морелли. Рим, Италия. © Shutterstock-Lucamato

Это геральдический символ святого Евстафия, римского военачальника, который обратился в христианство, встретив на охоте оленя с распятием на голове. Олень обратился к охотнику со словами: «Зачем ты преследуешь меня, ведь я хочу твоего спасения?» В общем, у святого очень интересное житие, советую познакомиться. Впоследствии Плакид (Евстафий) принял мученическую смерть и почитается всеми христианами. Порой, как это ни противоречиво, его называют покровителем охоты. Церковь святого Евстафия – одна из двух, давших название римским площадям. Олень просто прекрасен.

Одно из древнейших сохранившихся во Франции знамен. Двуглавый орел из Рокруа. К российскому орлу отношения не имеет. Историю и принадлежность этого знамени не знаю, но битва при Рокруа была эпичной

Орифламма

Как бы ни называли полотно с Богородицей католики: орифламма или гонфалон, – я просто хотел показать, какая классная штука у юноши между ног – для перераспределения веса тяжелого древка, так сказать. Хоругви есть у православных и восточных католиков. В Папском государстве была особая должность для носителя знамени с гербом Престола и Папы – гонфалоньер, он же у итальянцев нес знамя впереди войска.

Гонфалоньер

Особый стол

Изобретение XVIII века, которое вы захотите иметь сегодня. Из коллекции Королевского дворца в Неаполе. Уникальный стол, который позволяет просматривать сразу несколько документов, книг, карт или иных бумаг, расположенных на восьми разных панелях, выставляется в Зале XXIII. Это выдающееся произведение мебельного искусства создано Джованни Улдричем в 1792 году. Подобные столы можно встретить в старинных монастырях и библиотеках. За этим столом работала королева обеих Сицилий Мария Каролина Австрийская. Если повернуть рукоятку, панель перед вами поднимется и колесо подставит следующую панель.

Великолепный стол итальянских мастеров для работы с документами

Открытый рот

Петр I, побывав в Западной Европе, кроме корабельного дела и устройства армии увлекся также и медициной, особенно стоматологией, и очень полюбил вырывать зубы у своих подданных. Можно себе представить, как было им приятно на приеме у августейшего стоматолога. Хорошо, что он не увлекся гинекологией.

Этот инструмент Петр I использовал, чтобы держать рот своих пациентов открытым

Был такой поэт Ованес Шираз, муж известной советской поэтессы Сильвы Барунаковной Капутикян, и о нем есть несколько смешных легенд. Однажды его спросили, как он относится к творчеству Сильвы, и он ответил: «Ну, полежала со мной и чему-то научилась». Ара вообще был энфан-террибль, и ему приписывают такие слова: «Стоматолог, если к тебе придет армянин, не знающий родного языка, вырви ему язык».

Папский Ситроен

Этот шестицилиндровый Ситроен Ликтория папе Пию XI в честь пятидесятилетия принятия священнического сана подарил сам Андре Ситроен. Машину отделали специально под папу, над проектом трудилось 200 человек. Для кузова выбран несерийный бордовый цвет с золотым хромированием. Вместо заднего сидения в в автомобиле установлен настоящий трон, салон украшен в венецианском стиле XVIII века. Эту машину считают первым папомобилем современного типа. Вот это я понимаю, подарок!

Папамобиль Citroen C6 Lictoria Sex от 1930 года. Музей Ватикана, Италия

После смерти первого владельца машина перешла Пию XII, он пользовался ею до начала Второй мировой, когда сменил на более соответствующий политической обстановке австрийский автомобиль.

Патриаршая мантия
Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология