Читаем Парнасский пересмешник. Новеллы из истории мировой культуры полностью

Доводилось сталкиваться с разным использованием старинных книг, но телескоп из научного труда вижу впервые. Можно разобрать слова «colunt est», буквально «сделано, культивировано».

Кокаинницы

Нередко, говоря о занятных безделицах прошлого, упоминают кокаинницы, и их существование мало кого удивляет – мол, чем только люди в старину не развлекались. Но если разобраться, то конец XIX века, скажем, вторая половина, характеризуется все же модой на морфий. Морфинисткой была Анна Каренина, о морфии упоминает и Теннесси Уильямс. Люди в это время принимали и другие дурманящие вещества: мода на различные наркозы поддерживалась известиями вроде того, что королеве Виктории при родах последнего ребенка прописали рауш-наркоз.

Кокаин же – совсем другое дело. Он обрел популярность позднее, и ее корни – в Западной Европе. В России расцвет «кокаиновой культуры» пришелся скорее на 20–30-е годы XX века. Об этом много сказано в художественной литературе: у раннего Фадеева, Всеволода Иванова, Леонида Леонова, Катаева, Андрея Соболя. Кто это только не описывал. Кокаином увлекался и писал о нем Константин Вагинов. М. Агеев написал «Роман с кокаином». В «Как закалялась сталь» есть живописный эпизод, когда герой встречает в поезде знакомую польку, и по тому, как «ноздри ее трепетали», узнает пагубную привычку. В этот момент звучит замечательная фраза «Все равно умрешь от кокаина».

Пристрастие к кокаину не поощрялось, оно было тайным, осуждаемым и преследуемым по закону и в греческой диктатуре Иоанниса Метаксаса, и во Франции, и в Советской России. Так что, думаю, речи о массовом производстве средств и аксессуаров для употребления кокаина нет.

Портативные шкатулки, не больше спичечного коробка. Серебро, начало XIX века. Можете называть это кокаинницами, но я храню в них украшения

Что же такое кокаинница? Само слово «кокаинница» в литературе мне не встречалось и на первый взгляд кажется новоделом. Однако на ум приходят небольшие металлические футляры, которых полно в антикварных лавках и на форумах; продавцы частенько обозначают их как коробочки для кокаина. А как вы сами считаете, кокаин удобно хранить в коробке? Пусть даже из драгоценного металла? Очевидно, это не самый лучший способ перемещать сыпучее вещество столь мелкой фракции. Как его использовать? Высыпать весь короб на стол? Можно вспомнить современную интерпретацию кокаинницы – приспособление в виде закручивающейся склянки с небольшой ложечкой. Подобных антикварных вещей я не встречал. А то, что на рынке выдается за кокаинницы, – обычные пилюльницы, шкатулки для мелких драгоценностей, косметические футляры, табакерки и прочие декоративные коробочки. Естественно, кто-то и в них мог насыпать кокаин. В фильме Этторе Скола «Бал» о жизни французского общества в одной из первых сцен мужчина во фраке высыпает на стол кокаин. Он пользуется плоской кокаинницей портсигарного типа – такие мне никогда не попадались на глаза в антике. Можно вспомнить растиражированные фотографии викторианских аптечных банок с надписью «Кокаин» – действительно, препарат удобнее всего было бы насыпать в стеклянную тару, а не в легко открывающиеся металлические футляры, которые обычно выдают за кокаинницы.

1889 год, крупные города освещены электрическими лампами, пищевая промышленность использует пастеризацию, а женщины покупают корсеты через почтовые каталоги! Ну а что, удобно, и главное, прогрессивно!

Что до прицельного изготовления ювелирных емкостей для кокаина, то, безусловно, это всегда были частные заказы, подсмотренные у знакомых-друзей или вдохновленные собственной фантазией. Думаю, во многих коллекциях хранятся подобные драгоценные экземпляры, возможно, без указания их обычного использования. У меня у самого есть пара довольно плотно закрывающихся крошечных серебряных шкатулок, хотя, думаю, скорее всего, они были для мелких украшений и запонок.

Кожа лосося

Похожий на царскую распашонку летний жакет выполнен из кожи лосося. Его сшила женщина-нанайка из долины Амура, хотя вещь выглядит как основательное пальто из вдохновленной Востоком коллекции бельгийского дизайнера Дриса Ван Нотена.

Девица-камеристка помогает нарядиться даме на закате лет. Бабуся в сто раз стильнее: кружева, жемчуг, а в шкатулке накладные мушки разной величины! Богатые украшения указывают на претензии старухи: вопреки распространенному мнению, в то время жемчуг символизировал не чистоту, а распутство, особенно жемчужная сережка только в одном ухе – это уже полный разврат, не говоря о том, что она тройная

Технология производства чрезвычайно сложна: кожа выделывалась особым образом, выработанным нанайцами предположительно к XI веку. Кожа очищалась от чешуи, вымачивалась, сушилась, мялась, обрабатывалась специальными составами, после чего могла быть использована для шитья.

Летний жакет из кожи лосося

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология