Читаем Парнасский пересмешник. Новеллы из истории мировой культуры полностью

Удивительно, конечно, но в первую очередь были вывезены рукописи Хмельницкого, указы украинских гетманов и предметы творчества крепостных мастеров! Похожая ситуация складывалась и в других музеях и архивах СССР, когда, например, в первую очередь эвакуировали письма Ленина и рукописи Маркса, а потом уже картины фламандских мастеров. Хотя, возможно, катастрофа с невывезенными ценностями случилась исключительно из-за нехватки времени.

Эвакуировать золото из Киева нужно было как можно скорее, пока город не сдан врагу. Военные части уже покидали украинскую столицу, и это значило, что даже от мародеров и воров сторожить музейные фонды будет фактически некому.

Фрагмент Пекторали (центральная часть)

Директор музея Иван Васильевич Бондарь взял ситуацию в свои руки. Скифского золота в музее набралось 16 килограммов. Бондарь засунул его в мешок с картошкой и буквально тащил на своем горбу. Он выгадал время, когда мимо лавры проезжала полевая кухня, и присоседился к повозке, обеспечив таким образом ценному грузу конвой. Директор направлялся в Госбанк, который мог оказать содействие в вывозе дорогостоящих предметов. Однако, увы, госбанковский поезд ушел из Киева еще неделю назад. Бондарь принялся обзванивать другие учреждения, которые эвакуировали свои ценности, но все отказывались брать золото под свою ответственность.

Было это везением или покровительством музейных богов, но на Подоле стояла баржа, зафрахтованная под экспонаты музеев Академии наук Украины, и Бондарю удалось договориться о размещении на ней своих грузов. В упаковке и погрузке на баржу ему помогли старые сотрудники музея, которые не были мобилизованы и эвакуированы. После отправки грузов Иван Бондарь ушел на фронт. 19 сентября 1941 Киев был захвачен фашистами.

Коллекция драгоценностей исторического музея Украины была спасена. Однако разыскать фонды после войны оказалось не так просто: музеи, принимавшие эвакуированные ценности, не находили в своих хранилищах доставленное в 1941 году из Киева золото. В итоге следы нашлись в Москве, и вели они на Урал. Челябинск и Уфа приняли все 47 ящиков, вывезенные из музея. Когда экспонаты вернулись домой, только на их прием ушло шесть дней. Вскоре коллекцию скифского золота было решено оформить в «Золотую кладовую», и в 1967 году она стала Музеем исторических драгоценностей.

Роскошное луновидное ожерелье – царская пектораль со скульптурными львиными головками на концах и ажурными рельефными изображениями животных, растений и людей, IV в. до н. э.

Нижний ряд золотой пекторали (вес 1,1 кг) – сцены с животными, на одной из которых грифоны убивают лошадь. Ожерелье – экспонат украинского Музея исторических драгоценностей.

Верхний уровень пекторали с так называемыми сценами из скифской жизни позволяет предположить, что она может изображать легенду о двух братьях, отправившихся за золотым руном.

Так называемое скифское золото в основном изготовлялось греческими ювелирами. Что касается легенды о золотом руне, у нее есть несколько источников: во-первых, с помощью бараньей шкуры производили намывку золотого песка, во-вторых, разберем греческие мифы о бараньей шкуре: у богини облаков Нефеллы (снова отсылка к чему-то пушистому) было двое детей, дочь Гелла и сын Фрикс, и дети, спасаясь от злой мачехи, переплывали пролив верхом на огромном баране. Девочка упала и утонула, в честь нее этот пролив был назван Геллипонтом, буквально – «морем Геллы» (ныне Дарданеллы). Фрикс добрался до диких земель, называемых Колхидой, и там основал царскую династию. Баран был принесен в жертву, а его шкура украсила алтарь в храме. Далее, конечно, следует миф о добыче золотого руна Ясоном при помощи волшебницы Медеи, которая была потомком Фрикса.

Император Китая на троне. В Лувре Абу-Даби есть похожий гобелен с китайцем в лодке. В каком-нибудь дворце вы наверняка найдете дальнейшее развитие сюжета: в Европе приключения правителя Поднебесной были в моде

Ключи от городов

У могилы Кутузова в Казанском соборе Санкт-Петербурга висят ключи от крепостей и городов, освобожденных русской армией в войне 1812 года. В левой нише – ключи от Гертруденберга, Бремена и Авена. В правой – от Любека, Монса и Нанси. Всего в соборе хранилось 97 ключей от европейских крепостей, но большинство было отправлено в Москву в создаваемый к столетию Отечественной войны музей, который так и не был открыт, и все перевезенные артефакты перешли Историческому музею.

В 1790 году Маркиз де Лафайет подарил старому другу Джорджу Вашингтону ключ от Бастилии. Вашингтон повесил ключ в своем доме в Маунт-Верноне, где он до сих пор и висит.

Ключи от поверженных городов внутри Казанского собора

Ключи от Бастилии – символ свободы

Книжный телескоп

На выставке Яна Собеского в Вене экспонируется телескоп XVII века. Не знаю историю его происхождения, но при ближайшем рассмотрении видно – прибор сделан из переработанной бумаги с латинским текстом.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология