Читаем Парнасский пересмешник. Новеллы из истории мировой культуры полностью

Константин и Цезарь Фоше, известные как близнецы из Ла-Реоля, были бригадными генералами французской армии и активно участвовали в революционном движении. Они происходили из обеспеченной семьи, учились у Вольтера и водили дружбу с Мирабо. Братья были неразлучны, а их жизни оказались удивительно похожими: каждый из них захватил по знамени роялистов в 1793 году, оба были ранены, оба дослужились до генеральского звания, оба были преследуемы по политическим причинам, арестованы в 1793 и освобождены в 1795 году, после революции занимали административные должности в 1800 году. Есть смешная подробность, что на службе братьев обязывали носить разные бутоньерки, чтобы их не путали.

После первого суда обоих приговорили к смертной казни, но вопреки вердикту решение было отменено прямо у эшафота. За годы тюрьмы их здоровье сильно подкосилось, и несколько лет они восстанавливались в родных местах. В 1803 году они одновременно ушли в отставку. А в 1814 году были произведены в кавалеры Почетного легиона. Тогда же их осудили на смерть второй раз – англичане, захватившие Ла-Реоль. Но в итоге братьев опять помиловали.

В 1815 году при Людовике XVIII их арестовали по обвинению в создании подпольного оружейного склада. На суде братья, не получившие возможности нанять адвокатов, пламенно защищали друг друга и добились уменьшения обвинения, однако их все равно приговорили к смерти. В третий раз. Перед тем как пойти на казнь, братья поцеловались. Они шли пешком, чтобы увидеть всех друзей, пришедших на них посмотреть. Перед казнью их поставили на колени. Близнецы Фоше были расстреляны.

Время истекло

Время истекло! Это выражение происходит от популярных в древности водяных часов. Механизмы для отсчитывания времени, основанные на свойствах воды и сосудов, были очень популярны и в Древнем Риме, и на Востоке. Но в темные века европейское искусство строительства клепсидр пришло в упадок, и они стали большой редкостью.

В то время как восточные водяные часы основывались на плавающем и постепенно наполняющемся водой через небольшое отверстие металлическом шаре, западные гидрохронометры конструировались из нескольких сосудов, и либо вытекающая из них вода заставляла вращаться стрелку или циферблат, либо на время указывало движение поплавка – Новое время подарило множество диковинных вариаций механизмов.

Сегодня в Риме есть двое водяных часов, сконструированных доминиканским монахом Джованни Баттистой Эмбриако и представленных на Парижской выставке 1867 года – одни находятся в районе Пинья возле Пантеона, другие – в парке виллы Боргезе на холме Пинчо. Гидрохроматон Пинчо – башня с четырьмя циферблатами и стеклянными стенками, через которые виден механизм. Его отреставрировали в 2007 году и сейчас он ходит как новенький.

Вторая римская клепсидра спрятана во дворе частного палаццо Берарди и скрыта от глаз прохожих. Она сделана в виде фронтального фонтана с кариатидами и чашей в форме раковины, в которой сидит выдра. Часы исправно работают и звонят.

Огненные часы

Загадочная лодка в форме дракона – китайские огненные часы, известные с VI века. Принцип работы простой: в полое туловище дракона помещается ароматическая палочка, которую поджигают у головы, по мере сгорания она сжигает нити, на которые подвешены через равные интервалы грузики, и гири громко падают на металлический поддон, обозначая ход времени. На рисунке часы XIX века. Известны и другие типы огненных часов, например, с многослойным ароматическим стержнем, отмеряющим время внезапной сменой запахов при сгорании очередного слоя.

На самом деле огненные часы, если задуматься, великая вещь для фантастических антиутопий. Скажем, если бы земная ось не была наклонена, или наша планета не совершала бы вокруг нее вращение, вероятно, такие будничные и базовые понятия, как летоисчисление и календарь, попросту не существовали бы, ведь время суток бы не менялось. Часы, основанные на физических, а не астрономических процессах, стали бы просто незаменимой вещью.

Геридоны

Подставки с маврами для цветов, скульптур и яств ввел в моду Людовик XIV. Они называются геридоны (от франц. «воинственный»). Только вот не ясно, что воинственного в закованных в цепи невольниках?

Геридон

Однако ничего удивительного в том, что изображения пленников, закованных в цепи, названы воинственными, нет. Еще согласно римской традиции после победоносного похода устраивался триумф – то есть пленников и добычу торжественно проводили по улицам и площадям Рима. Было очень важно, что победа одержана именно над воинственными врагами, отсюда образ закованного в цепи пленника, как субъекта воинственного, но побежденного.

Герцоги Ангулемские

Герцог и герцогиня Ангулемские. Они напоминают наших пенсионеров в Рубчинском, которые гонятся за модой, не включая голову. А вот место, где запечатлены герцог и герцогиня Ангулемские на портрете Этьена Гарнье, Епископский дворец в Шартре, почти не изменилось, и в наши дни выглядит так же, как тогда, за исключением небольших деталей.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология