Читаем Парнасский пересмешник. Новеллы из истории мировой культуры полностью

Относительно девственности, это еще один миф. В иудейском бракосочетании, а тем более в античном, девственность не имела такого значения, как у христиан. Вопрос о целомудрии, соответственно о культе девственности и о требовании непорочности невесты, приобрел столь большое значение в массовом понимании только в христианстве.

Своя ложка

До очень позднего времени в деревнях в Европе и на Руси люди ели из общей посуды, причем эта традиция наследовалась с древнейших времен. И дело было не в недостатке посуды, все-таки сделать ее из глины и дерева было не так уж и затратно, а в обрядовом значении общей трапезы. Ну а своя ложка – дело другое: хотя беднейшие и самые периферийные поселения могли сохранять привычку есть руками, ложки были все-таки необходимым прибором. Вилки же в пользовании появляются гораздо позднее.

Крестьянин XVI века со своей ложкой. Питер Брейгель Старший, фрагмент картины «Крестьянский танец»

Столетний водовоз

В воспоминаниях Николая Волкова-Муромцева есть интересный эпизод о Хмелите, где он родился и вырос. В усадьбе жил водовоз по имени Прокоп, который родился в 1799 году крепостным Грибоедовых. Прокоп был всеобщим любимцем, и постояльцы имения начала XX века много расспрашивали его о жизни Хмелиты в XIX веке. Он давал ценные пояснения касательно устройства и обихода Хмелитского дворца и жизни владельцев усадьбы в разные годы. Прокоп помнил и Александра Грибоедова.

Среди воспоминаний старожила был рассказ о визите Наполеона, который однажды ночевал в доме. «Он был высокий, с черными кудрявыми волосами и баками, и одет был в гусарский мундир», – так Прокоп описывал виденного им полководца, что, конечно же, соответствует портрету красавца Мюрата – тот действительно шел с кавалерийским корпусом по Бельскому большаку и перешел Днепр в Каменце. Ну а с крестьянина какой спрос, что он перепутал императора с маршалом.

Прокоп прожил 112 лет и до конца дней трудился.

Судьба ученого

В 1908 году Илья Мечников получил Нобелевскую премию за работы по иммунизации – в свое время он обнаружил в личинке морской звезды подвижные клетки, уничтожающие инородные тела. Тогда открытие фагоцитов не произвело должного впечатления на научный мир ни в России, ни на Западе. Только через 16 лет сенсацию оценил Нобелевский комитет, но по иронии судьбы к тому времени Мечников уже занимался совершенно другими вопросами. Например, как старость и смерть стали элементами эволюционного отбора, и почему они наступают столь преждевременно.

В рамках этих изысканий ученый обозначил 107 бесполезных и даже вредных органов человека. Смертоносным атавизмом он назвал толстый кишечник, выделяющий в результате гнилостных процессов яды. Победить этот эффект Илья Ильич намеревался ударной кисломолочной диетой – он сам перешел на молочные продукты и культуру болгарской палочки, из которой делают йогурт. Но, увы, результат эксперимента увидеть не удалось – в 1915 году Мечников скончался от миокардита.

Тело Ильи Мечникова кремировали, а урну с прахом поместили в книжный шкаф библиотеки Института Пастера, где он проработал много лет.

Туалеты

В одном из районов Херсонеса впервые начали копать, когда рыли пороховой погреб в XIX веке; тогда и обнаружили очередные развалины. И сначала считали, что нашли общественное сооружение. В 1958 году установили, что это было водохранилище.

Как известно, в Риме туалеты были местом публичных встреч, и люди приходили сюда не просто справить нужду, но еще обсудить главные городские новости и узнать сплетни.

Туалеты располагались возле бань или водопровода – под каменными скамьями-унитазами протекала вода и уносила нечистоты. В Херсонесе был древний водопровод и канализация, нечистоты со всего города отводились за городские стены. Этими благами римского периода пользовались вплоть до XIV века.

Есть интересное предположение о взятии города князем Владимиром, который здесь и крестился: Владимир перекрыл водопровод, идущий сюда с соседнего мыса, и Херсонес сдали. Эта версия появляется в Повести временных лет, так что воспринимать ее можно по-разному. Тем более что главный довод в пользу захвата города Владимиром – его масштабное разрушение примерно в это же время, что современные геоморфологи и археологи иногда связывают не с военным походом, а с сильным землетрясением.

За стеной городского водохранилища найдено помещение римского туалета, в котором друг напротив друга располагались длинные скамьи с отверстиями для справления нужды.

Смотрю на унитазик из замка Шамбор и не понимаю, как такие экспонаты уживаются с мифом, что в Версале, например, придворные справляли нужду за портьерами в коридоре

На неожиданное падение Херсонеса можно посмотреть по-новому, если обратить внимание, что в городе найдено более 150 церквей и только один туалет.

* * *
Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология