Читаем Парнасский пересмешник. Новеллы из истории мировой культуры полностью

В Англии, например, первый унитаз со смывом появился еще в правление Елизаветы I. Разработал эту модель для старенькой королевы поэт и придворный, сэр Джон Харингтон, предок того самого актера Кита Харингтона, который сыграл в сериале «Игра престолов» Джона Сноу.

Да, канализации как таковой в замках такого типа не было, но были кабинки с креслами, в которые были вделаны сосуды для отправления нужды. Такие сидения находились или за ширмой в спальне, или в отдельных помещениях с кабинками, вход в которые был задрапирован тканью.

В русском аристократическом обиходе, начиная с Петра Первого, такие сиденья находились в спальне.

Одно из первых известных деревянных сидений для унитаза было найдено при раскопках римского форта I–V вв. н. э. Виндоланда в Нортумберленде, к югу от Адрианова.

Черепахи до низа

Есть такой анекдот об английском философе Бертране Расселе.

Во многих портовых городах античности есть ряды таких глубоких бассейнов. Их использовали для производства пасты из ферментированной рыбы. Отсюда, из Херсонеса, рыбный соус поставлялся во многие страны. Считалось, что лучше всего такой соус делали в Геркулануме и Помпеях

После публичной лекции о строении Вселенной к нему подошла дама.

– Вы очень умный молодой человек, но все-таки ошибаетесь, – сказала она. – Всем известно, что Земля плоская и держится на спине черепахи.

Рассел спросил, на чем же держится сама черепаха.

– Что за вопрос, – сказала дама. – Там тоже черепахи – до самого низа!

Эксперимент Якова IV

Вальтер Скотт описывает в своей «Истории Шотландии» эксперимент Якова IV, который отправил на необитаемый остров двух младенцев с глухонемой няней, чтобы проверить, какой язык является для человека врожденным, и есть ли он. Кроме поселенцев на острове обитали овцы, поэтому когда через несколько лет детей забрали, они выражали свои мысли исключительно оттенками блеяния и жестами. Самое интересное, что нашлись люди, которые утверждали, что в результате воспитанные глухонемой женщиной и стадом овец дети заговорили на прекрасном древнееврейском языке.

Существует легенда о том, как один из фараонов решил провести опыт, чтобы выяснить, какой же язык является самым древним, и велел доверить двух маленьких детей глухонемым кормилицам. В итоге дети якобы заговорили на эфиопском языке.

Средневековая статуя Святого Иоанна Крестителя в соборе Нотр-Дам. Париж, Франция. © Shutterstock, Luis Pizarro Ruiz

<p>Но панталоны, фрак, жилет, Всех этих слов на русском нет…</p>

предметы быта и интерьера одежда и моды • чудные безделицы • музейные редкости • прикладное искусство • необычные артефакты и их значение

Апокалиптическая книга

Довольно часто в западных церквях можно встретить изображение агнца, лежащего на кресте в окружении золотых лучей – оно символизирует жертву и смерть Иисуса Христа.

Алтарная группа в небольшой церкви на границе Саксонии и Богемии очень напомнила американскую готику Гранта Вуда, только вместо вил – распятие

Вообще до V века на самом распятии не изображался Иисус, изредка его присутствие обозначалось ягненком возле креста или агнцем с крестом поверх – к примеру, такой агнец изображен на печати Аббатства Клюни. Чуть позднее стали изображать агнца с крестом или на кресте, а со временем возникла традиция изображать распятого Христа.

На этом фрагменте церковной вышивки мы видим агнца, лежащего на кресте, расположенном на золотой поверхности. Можно подумать, что это блюдо или священный литургический сосуд дискос, связанный с одним из главных церковных таинств – евхаристией. На дискосе освящается главная просфора, также иногда называемая агнцем. Семь капель под дискосом при этом могут обозначать то же, что и семь рогов или семь глаз у агнца в сценах Апокалипсиса (в переводе с греческого – откровение) – семь духов Божьих или семь благодатных Божьих даров. Тем более что закланный агнец часто изображается на самом дискосе, как и на других церковных сосудах.

Но если всмотреться внимательнее, то перед нами все же не сосуд, а книга. Та самая апокалиптическая книга за семью печатями, которая включает всю историю мира, все, что было, есть и предначертано, память обо всем и судьбы всех. Эту книгу не смог не только открыть, но и взглянуть на нее ни один из живущих на земле. Не смогли открыть книгу и 24 старца или мудреца, которых и символизируют 24 золотых луча вокруг креста.

Кстати, присутствие именно ягненка в иконографии вытеснило образ теленка или бычка, а бык в христианских изображениях получил негативную коннотацию, но связано это ни с чем иным, как с кочевой культурой первых миссионеров, для которых животные оседлого мира представлялись чуждыми.

Афганский ковер
Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология