Читаем Парнасский пересмешник. Новеллы из истории мировой культуры полностью

Юридическая незакрепленность порфирородности давала почву для многих тяжб и оспаривания прав на престол, при этом багрянородство для девушки даже во втором тысячелетии оставалось серьезным аргументом при замужестве – до X века порфирородные принцессы выходили замуж только за ромеев или оставались незамужними. Считается, что первый брак порфирородной дочери с иностранцем – брак Анны Византийской с князем Владимиром, сыгравший важную роль в крещении Руси. За рубежи владений Византии, так называемым варварам, хоть и принявшим крещение, обычно отдавались непорфирородные или вовсе побочные дочери. Так что свидетельство о браке с Владимиром скорее легендарное. А самой Анны, возможно, никогда не существовало.

А вот другая византийская принцесса, выданная замуж за русского князя, Мария (Анастасия) Мономах, мать Владимира Мономаха, порфирородной не была, может быть, поэтому сведения о ней такие смутные.

Есть еще и болезнь – порфирия. Возможно, ею был болен Влад Дракула. Порфирия характеризуется как психическими расстройствами, так и появлением на коже от солнечных лучей волдырей и язв. Есть мнение, что порфирией болели Георг III и Мария Стюарт, но это вопрос сомнительный и дискуссионный. Порфирия, как болезнь, вызывающая тяжелую реакцию на свет, показана в фильме Алехандро Аменабара «Другие».

Похищенные девицы

Если верить Плутарху, традиция, согласно которой жених вносит невесту в новый дом на руках, зародилась у римлян в первые десятилетия после основания Вечного города.

Ромул, желая населить и расширить Рим, принимал в число граждан любых переселенцев, разбойников, бродяг и беглых рабов. Понятно, что среди такого контингента женщин было немного, так что демографические перспективы Рима выглядели уныло.

И Ромул придумал вот что: римляне устроили праздник, заманили на него жившее по соседству племя сабинян и похитили пришедших со своими семьями незамужних девушек. Похищенных и, вероятно, брыкающихся девиц заносили в дома на руках – отсюда и традиция. Такая вот романтика.

Впрочем, особое отношение к порогу в фольклоре имеет куда более древние корни. Приметы не передавать через порог деньги, не прощаться через порог, не здороваться и не целоваться через порог – явления из того же поля, что и традиция переносить невесту через порог. У монголов и других кочевников наступание на порог считалось сильным оскорблением дома и семьи. Многие народы жестоко порицали даже восседание возле порога.

В Ветхом Завете упоминается особая должность стража порога, правда, не дается пояснения о его обязанностях. Но можно предположить, сравнивая с подобными стражами в храмах Китая и некоторых исламских храмах. Путешественники по Востоку пишут о наказаниях за прикосновение к порогу: избиение палками, раздевание догола, взимание большого штрафа и даже казнь. Рассказывают об этом Марко Поло, капитан Кондер, Пиетро делла Валле, де Рубруквис, Плано Карпини и другие.

Сакральность порога может быть связана с древнейшим обычаем хоронить под порогом покойных членов семьи. Представление о находящихся под порогом предках делало его особым местом в доме. Соответственно, зарубание на пороге домашней птицы и рубка мяса воспринимались как жертвоприношение мертвым, домашним покровителям.

Предки, которые находятся под порогом, оберегают дом от нежелательных гостей, врагов и злых сил. И если невесту не перенести через порог на руках, как знать, не схватят ли ее духи, приняв за чужака? Принесенная же в дом на руках мужа девушка должна была как можно скорее освоиться, стать своей, чтобы духи ей больше не угрожали – для этого существовали специальные обряды.

В Индии, на островах Тихого Океана, на Руси, в Латвии, Германии, Франции, Ирландии и многих других странах в древние времена существовал прямой запрет для невесты переступать через порог, так что жених, кто-то из его родственников или старуха должны были перенести невесту, помочь ей перескочить порог при входе в ее новый дом. Это требование было серьезным, и за его соблюдением подчас наблюдали родственники с двух сторон.

Правый глаз

У Иосифа Флавия сказано об аммонитском царе Наасе (что значит «змей»), который завоевал значительные территории Галлады. На всех захваченных землях он выкалывал пленникам правый глаз, чтобы сделать их неспособными к войне.

В действительности, в более древних представлениях ассиметричность делает человека не совсем человеком, переводя его либо в разряд умерших, либо в разряд сторонних сил. Почему и люди с физическими отклонениями, такими как отсутствие парных органов, нередко воспринимались как носители тайного знания и наделенными сверхъестественными силами, почему и становились шаманами и жрецами. В некоторых вариантах баба Яга слепая: слепота – это прямая ассоциация со смертью, а Яга – владелица смерти.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология