Парнасский пересмешник. Новеллы из истории мировой культуры

Массачусетский художник Ральф Кахун (1910–1982), американец голландского происхождения, начинал как декоратор мебели, но довольно скоро нашел свою тему – фолковые мотивы с участием русалок. При помощи одной из своих клиенток, прославленной филантропки и покровительницы искусств Джоан Уитни, Кахун сумел познакомить со своим творчеством светский мир Нью-Йорка, и его работы стали популярным украшением интерьеров состоятельных семейств. Кахун придумывал пляшущих на спине кашалотов, играющих в бридж и расслабляющихся с кошечкой на диване русалок до конца дней, и наработал на трехэтажный музей своего имени в родном штате.

Русалки Ральфа Кахуна

Саги

Есть такая сага об истории норвежских конунгов приблизительно с 1025 по 1157 год, которая называется «Гнилая кожа». В ней упоминается брак Елизаветы, дочери киевского князя Ярослава, с Гаральдом Сигурдссоном.

Считается, что в действительности княжну звали Олисава, в сагах же она появится под именем Эллисив. А имя Елизавета происходит от древнееврейского Элиссэва. Первоначальное русское написание – Олисав или Олисавва. Кстати, эта форма сохранилась у Афанасьева, когда он записывал русские народные сказки: если медведь Миша, то Лиса – Олисава. Первым европейскую форму написания «Елизавета» с производными «Лиза, Лизетта, Лизка» ввел Петр I, назвав так одну из своих дочерей. Петр называл так не только любимую дочь, но и собаку – левретку Лизетка и прогулочное суденышко – шнява Лизетта. До него эта форма имени не употреблялась.

Две другие дочери Ярослава тоже удачно вышли замуж: старшая, Анастасия – за короля Венгрии Андраша I, младшая, Анна – за французского короля Генриха I.

Русские летописи не сохранили сообщений о дочерях Ярослава, они содержатся лишь в иностранных сочинениях. Также в древнерусских источниках не упоминается ни один из русско-скандинавских браков XI–XII веков, зато в королевских сагах они представлены значительными сведениями.

Из саг известно о браке киевского князя Ярослава и Ингигерд, о браке их внука Владимира Всеволодовича и дочери Харальда Английского Гиты, о браке их сына Мстислава и дочери шведского конунга Инги Стейнкельссона Кристин, о браках их дочери Мальфрид с норвежским конунгом Сигурдом Крестоносцем и датским конунгом Эйриком Эймундом, о браке Ингиборг, второй дочери Мстислава, с датским конунгом Кнутом Лавардом, о браке их сына Вальдемара Датского с дочерью минского князя Володаря Глебовича Софией.

Хочется сказать о том, насколько ценны для нас саги – потому что это древнейшее свидетельство того, что упомянутые в русском летописном своде люди действительно существовали. По крайней мере, начиная с Ярослава.

Что же касается Владимира, то здесь стоит быть осторожнее и ссылаться на то, что о нем пишут, а не думают, например. Важно, конечно, разделять его религиозную личность и реальную.

Например, сведения о том, что у Владимира было много жен. Как к ним относиться? Не как к историческому свидетельству, а как к аллюзии на Библию: это некая параллель с гаремом Соломона и Давида. А потом он стал хорошим, правильным, и никакого гарема у него не было. Единственное, что можно извлечь из подобной информации – идеологическая составляющая.

Татищев, например, придумал женам Владимира имена. Когда вы встречаете такое имя, как Милолика, то будьте уверены, это выдумка Татищева.

«Вербное воскресенье» из молитвослова Марии Гелдернской

Еще заставляет задуматься то, что в русском летописном своде мать Владимира называется Малушей, а при упоминании о ее смерти она названа Мальфридой. Более того, у нее есть брат Добрыня.

Мы говорим о самом летописном своде, в комментариях и переделках тем более не стоит искать правду. Если интересно, обратитесь к оригиналу – в библиотеке имени Ленина все есть, можно просто с полки взять и почитать. Посомневаемся вместе!

Салют

На иллюстрации «Вербное воскресенье» из молитвослова Марии Гелдернской, королевы Шотландии, всю жизнь мучившей короля Якова II, который в итоге погиб от осколка пушки, взорвавшейся на салюте в честь злосчастной Марии.

Совращение