Читаем Парнасский пересмешник. Новеллы из истории мировой культуры полностью

В XVI веке женщинам перед сожжением позволили вешать на шею мешочек с порохом, чтобы ускорить кончину – бабах, и все. И значительно позднее им даровали право быть задушенными перед сожжением. Это практиковалось до конца XVIII века. В общем, непросто было европейским женщинам в давние времена.

Самое глупое в этом правиле то, что при сожжении тело тоже оголяется, ведь одежда сгорает очень быстро. До чего была велика власть формальностей и предрассудков. И как я их ненавижу.

Отрывок из газеты The Pennsylvania Gazette, декабрь 1730

«The Pennsylvania Gazette», дек. 1730 г. Из новостей в мире: отравительницу собственных родителей сожгли в Цюрихе, за ее величайшую скорбь и покаяние ей было позволено надеть на шею мешочек с порохом.

По поводу «гуманных» русских законов. Согласно законодательству, впоследствии отмененному при Анне Иоановне, женщину, уличенную в неверности мужу, закапывали по горло в землю. Если женщина участвовала в поджоге, то ее привязывали к столбу вместе с поджигателями-мужчинами и сжигали. Казнь через сожжение практиковалась в русском судопроизводстве и для других преступников, в частности еретиков. А некий капитан Александр Возницын был сожжен на костре за переход в иудаизм.

Причастие

Папа Римский Иоанн Павел II поклонился телу Святой Марии Горетти в один из первых дней после своего избрания. Ее рака находится в собственной капелле в городке Нетунно в санктуарии Девы Марии

Дети всегда относятся с большим трепетом и любовью к святой Марии Горетти, это и понятно, она в числе немногих представляет именно детский пантеон. Святая девочка, которая, мы уверены, действительно существовала, а не была сказочным образом закована во льдах во втором веке или растерзана свирепыми слонами в Колизее. Герои и идеалы должны быть понятными. История жизни одиннадцатилетней Марии из итальянской деревни Конка недалеко от городка Неттуно простая и трогательная. Семья жила бедно – отец вместе с товарищем выкупали у графа Мадзолени дом, трудясь на его земле. Луиджи Горетти умер от малярии. Его вдове приходилось очень тяжело – партнеры и соседи по дому, семья Серенелли, всячески притесняли женщину, ущемляя ее в праве на совместную собственность. Шел 1902 год, и как раз пришло время Марии принять святое причастие – она больше всего мечтала об этом. И это прекрасный идеал веры, когда не видевшая ничего кроме тягот девочка всем сердцем тянулась к Богу и наивно мечтала о белом платье, вуали и башмачках для первого причастия. И в итоге, почти чудесным образом, но на самом деле неимоверными усилиями матери, девочка получила заветный наряд и причастилась. А всего через месяц 20-летний сосед Алессандро, сын старшего Серенелли, хотел изнасиловать Марию, угрожая ей заточкой. Девочка сопротивлялась, не позволила надругаться над собой и была заколота. Она скончалась в больнице от 14 ножевых ранений. Убийцу посадили на 30 лет. А через 48 лет Марию канонизировали. Семья Марии, старенькая мать и вышедший из тюрьмы убийца были на процессии на площади Святого Петра. Алессандро, кстати, стал монахом-капуцином – но это без комментариев. Католическая церковь почитает Марию как покровительницу жертв насилия. День ее памяти – 6 июля.

Прядь волос

Американский журналист и исследователь биографий знаменитых людей Пол Рассел написал популярную книгу о жизни младшего брата Владимира Набокова Сергея. Роман пестрит поразительными деталями и заставляет попеременно влюбляться в главного героя и искренне сочувствовать ему, попутно удивляясь уникальным фактам о самих Набоковых. Например, автор рассказывает о следующей мелодраме в семействе Набоковых: бабушка была замужем за дедом с 15 лет и называла супруга «обезьяной с холодными ногами». На момент женитьбы и много лет после нее Дмитрий Николаевич Набоков состоял в интимной связи с баронессой Корф, собственной тещей. А сама Мария Фердинандовна Набокова, по слухам, была любовницей Александра II, даже поговаривали, что от императора и родился отец писателя Владимир Дмитриевич. Правдива или нет эта семейная легенда, вложенная в уста Сергея Набокова, неизвестно, но хочется верить, что по крайней мере золотой медальон с прядью волос Александра II всегда был у бабки при себе, а портрет царственного «любовника» – на ночном столике. Технически книгу о трагической судьбе Набокова-младшего нельзя назвать просто биографией, скорее это умелая спекуляция в жанре фикшн, в основу которой лег скудный, но яркий биографический материал: книга Владимира «Память, говори», несколько воспоминаний Кокто и других современников, какое-то число писем, рассказы ближайшего окружения и родни.

Раздел имущества

Екатерининский вельможа граф Осип Игельстром, отправленный за варшавские неудачи доживать свой век на пенсии, после смерти императрицы был назначен Павлом I военным губернатором в Оренбурге.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология