Читаем Парнасский пересмешник. Новеллы из истории мировой культуры полностью

Портрет любовницы Генриха IV Габриэль д'Эстре с одной из сестер (герцогиней де Виллар или мадам де Баланьи), сжимающей ее сосок. Считается, что во время создания этой картины фаворитка Генриха IV Габриэль д'Эстре была беременна его сыном, которого назовут Сезаром в честь Юлия Цезаря. На беременность может намекать женщина на заднем плане, шьющая детскую одежду, и странный жест сестры, дотрагивающейся до груди Габриэль

В Анналах города Иссуара описывается гибель ее матери, маркизы де Кевр. В 1580-х, во время смуты, вызванной пресечением рода Валуа, мать Габриэль, пятидесятилетняя Франсуаза Бабу, бежала с тридцатилетним любовником в Иссуар, откуда подстрекала осаду замка Юссон, где скрывалась королева Маргарита Наваррская. В одну из летних ночей 1592 года двери дома Ива де Алегра были подорваны, и отряд из 10–12 убийц из числа местных жителей (возможно, подосланных обманутым маркизом Кевром) зверски расправились с маркизой и ее любовником, а тела выбросили в окно.

Ко времени жестокой расправы над матерью Габриэль уже была постоянной фавориткой короля Франции.

Она родила Генриху IV троих детей. В 1599 году Генрих развелся с королевой Марго и, как утверждают некоторые историки, имел планы жениться на матери своих бастардов. Но этому не суждено было случиться: по одной из распространенных версий, сторонники Медичи отравили любовницу короля фруктами с ядом, преподнесенными от его имени. Габриэль д'Эстре скончалась 10 апреля 1599 года, вынашивая четвертого ребенка.

На смерть Габриэль госпожой де Невик была написана такая эпиграмма:

Я вижу явь страшнее снов:Ведомы пастырским ублюдком,Шесть смертных, но живых греховИдут к погосту строем жуткимИ, голося «за упокой»,Оплакивают грех седьмой.Мебельщик

В книге «L'autre dans le conscience juive» («Другой в сознании еврея») 1973 года описывается анекдотичный случай: под весом супругов сломалась кровать, а продавший ее мебельщик попросил чету рассказать, думали ли они о ком-то еще во время соития, на что оба ответили утвердительно. «Следовательно, в кровати было четверо, – отвечал мастер, – а она на такую нагрузку не рассчитана».

Медуза

Медуза Горгона, которую мы помним ужасающим монстром со змеями вместо волос и выпадающим языком, с чешуей, когтями и безобразным ликом, обращающей в камень всех, кто встретится с ней взглядом, и, спящей, обезглавленной доблестным Персеем, если задуматься, жертва – надругательства и виктимблейминга.

Джованни Лоренцо Бернини. Голова Медузы Горгоны. Италия, 1630

Сексистское восприятие наследия мировой культуры оставляет за скобками историю обращения Медузы в чудовище – когда изнасилованная Посейдоном красавица не нашла помощи и утешения в храме защитницы справедливости Афины, а получила проклятие от целомудренной богини за осквернение ее святилища и была обречена на трагичную и пугающую участь.

В мифе о Медузе, который известен нам по записи Овидия, есть еще такой трагический момент, что внутри Медузы находились ее дети от Посейдона – человеческий великан Хрисаор и конь Пегас (кони были олицетворением волн). Когда Медузе отрубили голову, дети изверглись из ее тела.

Может, именно эта горестная история отразилась в глазах красивой и печальной Медузы Бернини? Впрочем, толкование мифов посредством аргументов морали – дело неблагодарное и пошлое.

Многобрачие

Жанна Джонстон Бушан утверждала, что обязана своим долголетием смене мужей. В 1732 году восьмидесятилетняя шотландская аристократка вышла замуж в четвертый раз, ее мужем стал восемнадцатилетний юноша.

Историю Жанны Бушан можно сравнить разве что с жизнью Елены Прекрасной, жены греческого героя Менелая. Изначально мы помним Елену как дочь Зевса, которую похитил Тесей, когда она была еще девочкой. Тесей, по сути, жил за несколько поколений до Менелая, который боролся за ее руку и сердце с десятками женихов, среди них был и Одиссей. Спустя десять лет после женитьбы Елену при помощи Афродиты пленяет Парис. Около двадцати лет, пока шла Троянская война, Елена жила в Трое. И по завершении войны, когда ее встретил сын Одиссея Телемак, она все еще была прекрасна. Скольких мужчин к тому времени она проводила в Аид? На тот момент ей уже должно было быть больше ста лет, если она, конечно, была человеком, а не земным воплощением богини красоты и любви.

На коленях

Монахиня с пониженной социальной ответственностью запечатлена на двух картинах «Монашка на коленях» кисти придворного австрийского живописца XVIII века Мартина ван Мейтенса.

Незначительная разница

Алиса Перрерс была моложе своего любовника Эдуарда III на 36 лет. Она вертела королем, сеяла распри при дворе и после смерти королевы фактически заняла ее место. Это настолько беспокоило свет и парламент, что было принято решение удалить Алису от двора.

Мартин ван Мейтенс. Монашка на коленях. Австрия, 1760

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология