Паранойя. Почему мы?

Ари перебирает мои волосы, отчего у меня по коже бегут сладкие мурашки. Малышка привычно сдвигает халат и пристраивается к моей груди. Наверное, будь я в нормальном состоянии, я бы постеснялась кормить ее в присутствии Ари, но я едва могла поднять осоловевшие веки, не то, что стыдиться и как-то возражать.

– Малышка, ты в порядке? – слышу вскоре обеспокоенный голос, будто сквозь вату.

Мое лицо полыхает огнем, мне до невозможности душно, но я качаю головой и снова проваливаюсь в темноту, через которую то и дело что-то прорывается.

То Ари объясняет Сене, что мама заболела и ей надо дать отдохнуть. То он несет меня куда-то, то заставляет что-то пить и обтирает чем-то. Чуть позднее приезжает, судя по всему, врач, и ставит мне какой-то укол.

Я, наконец, нормально засыпаю, а не проваливаюсь не пойми, куда. Правда, утро встречаю, как после хорошей попойки: без понятия, где я, что вообще происходит и почему. Голова гудит, в теле жуткая слабость. Немного полежав, глядя на великолепную панораму гор и леса перед собой, восстанавливаю события предыдущего дня.

Первая мысль, конечно же, о моей малышке. Не испугалась ли она засыпать без меня в чужом доме, как вообще прошла ее ночь, не простыла ли она, как и я?

Выпив воды, пошатываясь, встаю с кровати и выхожу в коридор, где растерянно оглядываюсь в попытке понять, в какую вообще сторону идти.  Осмотреть дом вчера толком не удалось, а он далеко немаленький.

Иду интуитивно, попутно заглядывая во все комнаты. Меня штормит из стороны в сторону и вообще кажется, что еще чуть – чуть и я отдам боженьке душу.

– Ох, вы зачем встали?! – вдруг выворачивает из-за угла какая-то женщина, когда я спускаюсь на первый этаж, судя по пылесосу неподалеку и ведру со шваброй, это домработница.

– А вы не знаете, где все? Я что-то никого не встретила, пока шла сюда. – спрашиваю в надежде, что она прольет свет на мое беспокойство.

– Не переживайте, мистер Акерман с дочкой и няней пошли на конюшню посмотреть лошадей, пока вы спите, – успокоила она меня с добродушной улыбкой, я облегченно выдохнула и благодарно улыбнулась.

– Спасибо, а то я переживала, что малышка тоже простыла.

– Нет – нет, она в полном порядке, – заверяет меня женщина, –  с утра рвалась к вам, но мистер Ари ее всячески отвлекал. Тоже всю ночь беспокоился и за вас, и за нее, долго не отпускал врача. Здорово вы нас всех напугали своей температурой.

– Ох, сама не знаю, как меня так угораздило, – вздыхаю тяжело, представляя, каких хлопот доставила Ари.

– Ну, это дело не хитрое, переохладились с непривычки, вот и результат. Как вы вообще себя чувствуете? Что-то, может, нужно? Или сходить позвать мистера Ари?

– Нет, не стоит, все нормально, не беспокойтесь, просто небольшая слабость. Пойду еще немного полежу.

– Ну, хорошо, выздоравливайте и, если что, звоните: на звездочку нажмите на телефоне, это внутренняя связь.

– Хорошо, – киваю и все так же, пошатываясь, бреду к лестнице.

Правда, поднявшись, понимаю, что так и не запомнила, в какой стороне моя комната. Приходится снова заглядывать во все попадающиеся на пути. За одной из дверей обнаруживаю кабинет с видом на конюшню. Заметив Ари и убегающую от него, хохочущую Булочку, не могу пройти мимо.

Вхожу в кабинет и с улыбкой слежу за разворачивающейся картиной. Если бы не знала правду, решила бы, что это отец с дочкой. Так Ари внимателен и ласков с моей малышкой и, главное – не напоказ. Видно, что ему действительно в радость общение с ней. Я знала, что у него у самого есть две дочери и, тем удивительнее казалось мне такое отношение к абсолютно чужому ребенку.

Понаблюдав за ними, пока они вновь не скрываются в конюшне, чувствую неимоверную усталость и решаю ненадолго присесть, а после продолжить поиски своей комнаты.

Я сажусь за стол, от нечего делать осматриваю его содержимое, да так и застываю. Внутри все холодеет, когда я замечаю очень знакомого, коллекционного солдатика с рогами на шлеме, развивающимся плащом и мечом. Такой солдатик, один в один был у Долгова вместо талисмана. Ему его подарил Денис, и он часто, когда скучал по сыну, мог просто сжимать фигурку и думать о чем-то своем. Эту фигурку в свое время я изучила вдоль и поперек, и теперь, взяв ее дрожащими руками, не сомневалась, что это она.

Боже! О, боже! – всхлипнув, зажимаю себе рот. Внутри меня начинает разгораться сумасшедший пожар, сердце колотиться с такой силой, что отдается болью на корню языка и гулом в ушах. Я еще не в силах ничего осознать, не в силах поверить, но готова перерыть весь этот чертов дом в поисках подтверждения, что не ошиблась и с первой секунды знакомства с Ари – сукиным сыном, -Акерманом все правильно почувствовала.

Подскакиваю и от шока начинаю метаться по кабинету, как курица с отрубленной головой, не зная, что мне предпринять. Мне душно, я задыхаюсь. Втягиваю судорожно воздух, и зарываюсь пальцами во всклоченные волосы.

Господи, господи, господи! Неужели такое действительно возможно?!

Внутри меня все дрожит. Мне так страшно… Так, господи, страшно ошибиться и в то же время оказаться правой.