Паранойя. Почему мы?

Получив премию, как лучший студент-дизайнер, к нему стали приглядываться довольно известные модные дома, а уж начав встречаться с одной из шишек из Совета модельеров Америки, и вовсе открылись многие двери в мире моды, так что Гева теперь был крайне занят и приезжал в гости гораздо реже, чем раньше. Естественно, я скучала, хоть и была рада за него.

– Да, малыш, поеду. С таким лакомым кусочком, как Перри, надо всегда держать руку на пульсе. Куча голадаек спят и видят, как бы урвать своё, – вздыхает он тяжело, делая глоток чая.

– Тебе он хоть чуть-чуть нравится? – положив виноград в рот, задаю давно крутящийся вопрос, на что Гева морщится.

– Малыш, если бы у меня на счету было почти полмиллиарда, я бы тоже перебирал, но мой счет с каждым днем тает, как мороженка на солнце, поэтому нравится – не нравится, терпи моя красавица, если хочешь свой бренд и сатисфакцию. А я должен утереть нос моему папаше. Ты только представь, его рожу, когда на билбордах крупными буквами будет мой бренд, и звезды первой величины в моей одежде. Господи, хотел бы я его увидеть в этот момент!

Друг мечтательно закатывает глаза, а я не могу не заметить:

– Но ты ведь понимаешь, что твой отец не стоит того, чтобы быть с тем, с кем не хочется?

– Понимаю, малыш. Но Перри не так уж плох. Да, не мужик моей мечты, но зато хороший трамплин на пути к этой самой мечте.

– Звучит ужасно, – смеюсь, однако ничуть не осуждая. Гева пожимает плечами и невесело усмехается.

– Конечно, я бы очень хотел обойтись без него, но увы, талант в нашем мире далеко не всегда гарантирует успех. А я хочу свой бренд, хочу, чтобы два раза в год вся элита съезжалась на мои показы на неделе моды, и рукоплескала мне, оставляя свои миллионы в моих бутиках.

– Ну, если Геворг Саргасян хочет, значит – все будет! Тем более, что я готова стать твоим первым инвестором, – заверяю я его, на что Гева расплывается в самодовольной улыбке и посылает мне воздушный поцелуй.

– Детка, мы взорвем этот мир, – обещает он и тут же садиться на своего излюбленного конька. – Кстати, о неделе моды… Я тут подумал: раз тебе ровесники не катят, надо попробовать ассортимент посолиднее и повзрослее.

– О, боже! Ты опять за свое?

– Конечно, за свое! Два года не траханная! Два года! – чеканит он. – Ты только вдумайся. Это же уму непостижимо в твоем возрасте! Нет, я конечно, все понимаю, но согласись, ни один вибратор и, уж тем более, фалоиметатор, не сравниться с настоящим, возбужденным мужиком с его крепкими ручищами, горячим, твердым членом и…

– Ради бога, замолчи! – уронив голову на стол, издаю я страдальческий стон.

– Замолчу, если сходишь со мной хотя бы на парочку показов и афтепати, – тут же сориентировавшись, берет меня этот хитрец в оборот. – Тебе надо развеяться, гардеробчик обновить перед выставкой, заодно и о ней пустить слух. Там, как раз, соберется весь жир: актеры, музыканты, вся эта светская срань, толстосумы разных мастей со своими цыпулями или в поисках цыпуль…

– Я не собираюсь становиться ничьей цыпулей, – парирую с улыбкой, приготовившись к спору, но у Гевы пиликает телефон.

– Черт, за мной приехали! – поднявшись из-за стола, сетует он, но не успеваю я облегченно выдохнуть, как обещает. – Мы еще с тобой об этом завтра поговорим.

Я пытаюсь возразить, но Гева отмахивается и, расцеловав меня, уезжает заводить полезные знакомства.

На следующий день вместо разговоров он присылает кучу приглашений от известных брендов на их шоу в рамках недели моды в Нью-Йорке. Несмотря на то, что я уже однажды была с мамой на Парижской, мне все равно становиться любопытно. А любопытство, как известно, до добра не доводит.

Так я оказываюсь на показе Донны Каран, причем, в самом первом ряду. Неподалеку от меня сидит главред американского Вог, с другой стороны – популярный рэпер с женой, напротив – пара известных актеров и моделей, и еще куча знаменитостей, среди которых я чувствую себя самозванкой, о чем и говорю Геве.

– Ой, да брось, скоро они все будут гоняться за твоими картинами, – ничуть не парясь, заверяет он.

– Ну, так это «скоро», а то сейчас, – бурчу себе под нос, понимая, что с Гевой бесполезно спорить, он свято уверен в нашем успехе и своих преференциях по праву любовника одного из директоров Совета модельеров Америки.

– Подумаешь, заняли свои места чуть пораньше, – пожимает он легкомысленно плечиком, упакованным в прозрачную, кружевную сорочку с жабо.

Как и всегда, Гева выглядит настолько экстравагантно и вызывающе, что наверняка попадет в светскую хронику, чего, собственно, и добивается. Я же напротив, старалась быть лаконичной и неброской, надев черное платье-пиджак мужского кроя и остроносые туфли на высокой шпильке. Правда, с моим ростом неброской быть не получается. На десятисантиметровых каблуках я выше многих, как минимум, на полголовы, и меня то и дело принимают за топ – модель, что, судя по заинтересованным взглядам «толстосумов», повышает мои ставки на рынке «цыпуль», коих здесь хватает.