Параллельный перевод. Герберт Уэст — реаниматор

I had known that he was working on a new and highly unusual embalming compound, and was not surprised that it had turned out well; but until he explained the details I was rather puzzled as to how such a compound could help in our work, since the objectionable staleness of the specimens was largely due to delay occurring before we secured them.	Я знал, что он давно работает над совершенно новым, в высшей степени необычным бальзамирующим составом, и поэтому не удивился его успехам, однако пока он не объяснил мне все тонкости дела, я никак не мог взять в толк, для чего ему вообще понадобилось бальзамирование, так как трупы, с которыми мы экспериментировали, утрачивали свежесть еще до того, как оказывались у нас в лаборатории.
This, I now saw, West had clearly recognised; creating his embalming compound for future rather than immediate use, and trusting to fate to supply again some very recent and unburied corpse, as it had years before when we obtained the negro killed in the Bolton prize-fight.	Теперь я понимаю, что Уэст готовил бальзамирующий раствор не столько для настоящего, сколько для будущего употребления, надеясь на судьбу, которая вновь пошлет нам свежий, не тронутый тлением труп, как много лет назад в Болтоне она подарила нам тело негра, погибшего в боксерском поединке.
At last fate had been kind, so that on this occasion there lay in the secret cellar laboratory a corpse whose decay could not by any possibility have begun. What would happen on reanimation, and whether we could hope for a revival of mind and reason, West did not venture to predict.	Наконец фортуна сжалилась над нами: в тайной лаборатории, устроенной в подвале, покоился труп без малейших признаков разложения. Результаты оживления Уэст предсказать не брался.
The experiment would be a landmark in our studies, and he had saved the new body for my return, so that both might share the spectacle in accustomed fashion.	Этому эксперименту предстояло стать поворотным пунктом нашего исследования, поэтому Уэст решил сохранить труп до моего возвращения, чтобы, следуя установившейся традиции, мы вместе наблюдали за происходящим.
West told me how he had obtained the specimen.	Уэст рассказал мне, откуда взялся труп.
It had been a vigorous man; a well-dressed stranger just off the train on his way to transact some business with the Bolton Worsted Mills39.	Две недели назад этот сильный, хорошо одетый мужчина, сойдя с поезда, направился в Болтон, где у него были какие-то дела на ткацкой фабрике.
The walk through the town had been long, and by the time the traveller paused at our cottage to ask the way to the factories, his heart had become greatly overtaxed.	Путь до города оказался неблизким, и когда незнакомец остановился возле нашего дома, чтобы спросить дорогу, у него разыгрался сердечный приступ.
He had refused a stimulant, and had suddenly dropped dead only a moment later.	Он отказался принять лекарство и через минуту рухнул замертво у нашего крыльца.
The body, as might be expected, seemed to West a heaven-sent gift.	Как и следовало ожидать, Уэст воспринял эту смерть как дар небес.
In his brief conversation the stranger had made it clear that he was unknown in Bolton, and a search of his pockets subsequently revealed him to be one Robert Leavitt of St. Louis, apparently without a family to make instant inquiries about his disappearance.	Незнакомец успел сообщить, что в Болтоне его никто не знает, а содержимое его карманов свидетельствовало о том, что умерший, Роберт Ливитт из Сент-Луиса, одинок, и значит, разыскивать его было некому.
If this man could not be restored to life, no one would know of our experiment.	Если эксперимент не удастся, подумал Уэст, никто, о нем не узнает.