Параллель

Конь осторожно шагнула вперед. Сухие листья непривычно громко захрустели под ногами. Стекло в витрине напротив ввалилось внутрь и придавило собой брошюрки с тетрадками, которые под действием света и переменчивой погоды превратились в обычную желтоватую бумагу с едва различимыми надписями. Немного осмотревшись, Конь разобралась в планировке помещения: по левую сторону в основной его части размещалась сама экспозиция со стульями и партами, аккуратно расставленными вдоль стен и по центру, щедро усыпанными пылью и мелкой листвой. Среди них кое-где угадывались очертания музейного инвентаря. На стенах сохранились некоторые плакаты и вывески, выцветшие, с отслоившейся краской, они, как и много лет назад, все так же призывали к учебе, труду, борьбе за общее благо. Лозунги читались даже сквозь въевшуюся грязь на флажках, ставших буровато-серыми вместо ярко-красных. Конь брезгливо поморщилась. Коллекция в противоположном углу показалась ей куда более приятной. Там у окна была расставлена различная народная утварь: от бусинок с колечками до грубых корыт, имелась даже прялка, увешанная седым кружевом паутины. Интересно, сколько можно было бы выручить за все это, если выставить на продажу в интернет? Ведь раз есть заказчики всякой макулатуры, значит, и ценители прялок с корытами найдутся. Но Центнер вряд ли одобрит такой креативный подход… Конь оглядела старинные вещи в последний раз и направилась в противоположную часть помещения, оставив основную экспозицию доживать свой век в забытьи. Справа от входа стоял длинный стеллаж с полками, полными книг и журналов, сбитых почти в одну сплошную массу за годы простоя. Если искать нужную здесь, на это уйдет куча времени, ведь они все выглядят старыми, и вряд ли на обложках можно будет хоть что-то различить. Центнер сказал, что искать следует в подсобке, а не на полках музея. Только вот никакой подсобки тут не было, да и откуда ей взяться в обычном классе, переделанном под музей? Разве что заглянуть за этот стеллаж…

Конь свернула за угол, где заляпанное грязью окно слабо освещало узкое пространство сквозь выгоревшую до состояния марли занавеску, как вдруг заметила на полу в тени полки притаившееся чудовище. Похоже, зверь влез через разбитое окно и спрятался в темном углу комнаты, дожидаясь ночи, но неопытная сталкерша потревожила его убежище, и вот он припал к полу, вытаращив глаза и ощетинив клочковатую шерсть, готовый броситься в любой момент. Конь ахнула и шарахнулась назад за стеллаж, чтоб между ней и хищником было хоть какое-то препятствие, но, похоже, перестаралась и промахнулась, задела плечом стенку и повалилась назад, попутно зацепившись ногой за витрину. Стеллаж дрогнул и угрожающе зашатался, стряхнув с себя облако пыли. С верхней полки с грохотом упал бюст вождя и застрял в полу головой вниз.

Оглушенная и перепуганная девушка попятилась, пока не уперлась спиной в забытый посреди класса стул, ни на минуту не сводя глаз с прохода между стеллажом и стеной. Оттуда вот-вот должно было выйти озлобленное животное, рыча и капая на пол слюной. Потом оно прыгнет, а у Коня даже отбиваться нечем – нож и баллончик она оставила снаружи, только эта дурацкая кучка костей в кармане лежит. Талисман, блин! Конь мельком глянула по сторонам в надежде найти что-то поблизости, чем можно будет отбиться, когда… Но зверь почему-то не торопился выходить. Более того, не слышно было ни рычания, ни звука шагов, вообще никаких признаков жизни. Конь тихонько поднялась, отошла к углу с выставкой сельского инвентаря и схватила первую попавшуюся палку с рогатиной на конце. Кажется, такими таскали горшки из печи, но сталкерша собиралась прижать ей зверя к полу, если выдастся возможность. Вооружившись, она направилась за стеллаж.

В первую очередь Конь высунула рогатину в проход и, убедившись, что никакой реакции не последовало, зашла сама. Зверь сидел на том же месте, даже позу не поменял. Что за чертовщина? Любопытство взяло верх, и она решилась подойти ближе, но рогатое оружие на всякий случай держала на изготовку. Глаза быстро привыкли к тени, царившей за углом, и вскоре Конь поняла, что за жуткое создание так сильно напугало ее. Под полкой, приставленной к боковой стене, стояло то самое взъерошенное лохматое существо. Застыв в неестественном положении, с открытой кривой пастью и выпученными стеклянными глазами, оно заваливалось набок, и только тяжелая деревянная подставка не давала ему упасть совсем. Бледно-серая шерсть местами вылезла, и комочки лежали на полу рядом, а та, что осталась, густо поросла плесенью, придавая выцветшему меху голубоватый оттенок. Позади торчал изогнутым прутом облезлый хвост, больше похожий на крысиный.