Парадигма

— Не походил он на наемника. Да и знания о мире слишком уж обширные. Вероятно, был одним из колдунов. Хотя ни разу не применил заклинание… Хм… Странно и нелогично.

— Враги рассчитывали на быстрый и точный удар, священный исполнитель. Их целью были вы и Певцы. Убей вас — и Немат остался без магов. А геткормейская армия неумолимо приближается к стенам нашей столицы. Отсюда делаю нехитрый вывод: на нас напали Золотые Посохи.

— Вероятнее всего, тгон. Но по заклинаниям тяжело судить, особенно в горячке боя. Могу ли я посмотреть на тела колдунов, что укрывались на горе? Я бы смог по татуировкам определить школу.

— Разумеется, идите за мной.

Выжившие купцы ловят разбежавшихся верблюдов, запихивают вывалившуюся из тюков одежду, посуду, украшения, зло озираются по сторонам. Кочевники их полностью игнорируют — таскают воду для раненных, горячо что-то обсуждают, собирают шатры для ночевки. Певцы сгрудились у тел погибших и молчаливо ждут приказов священного исполнителя. Напряжение, витавшее в воздухе, исчезло.

— К чему было это представление с магическими фокусами? — скорее спросил самого себя Найват. — Ведь можно меня отравить или заколоть в шатре Стонтаса.

— Задача стояла уничтожить всех магов. Лишить Немат поддержки колдунов. К тому же здешние места идеальны для атаки.

— Теперь везде придется выискивать врагов. И без того мало мне проблем. Наверняка в Келигире столкнемся с предателями.

— Мы победим, священный исполнитель, — без единой эмоции заявил Тешанас и весь остаток пути не вымолвил ни слова.

Пытаясь прогнать тяжесть в голове после боя, Найват направился к мертвецам, аккуратно разложенным в ряд у подножия горы. Певцы расступились перед ним, давая пройти. Не мешкая, он склонился над одним из трупов.

Тот уже начинает пованивать — гнилостный смрад шибает в нос, оставляет на языке сладковатый вкус. А так — обычный мертвец. Серые сапоги до колен, большие белые шаровары, тканная рубаха с короткими рукавами, поверх которой накинут кожаный табард. Бритая голова ничем не прикрыта. На остальных мертвецах такая же одежда. Прямо братья, пекло их задери!

Найват всмотрелся в татуировки трупа.

Черные линии плавно закругляются в причудливых абстрактных узорах; нет ни одного лишнего элемента или выбивающегося из общей картины рисунка. Все углы у фигур как бы спилены, отсечены; если долго всматриваться в татуировки и не моргать, то те начнут оживать, двигаться, скручиваться…

— Золотые Посохи.

Один из Певцов, тот худой Шепчущий, у которого был тощий черный верблюд, заговорил:

— Тринадцать Вторых Звеньев и три Первых, исполнитель. Довольно много для простой засады, вы не находите?

— Не для Посохов, — отмахнулся Найват и, отряхнув руки, поднялся. — В Геткормее у них практически в каждом крупном городе есть свои школы. Отправить на заклание шестнадцать колдунов для них не проблема. Чудо, что никто из нас не пострадал.

Тешанас скрестил руки на груди.

— Ваш колдун с глиняным сосудом появился в нужный момент, — сказал он. — Без ядовитого газа выкурить врагов с вершины горы было бы практически невозможно. Поэтому мои люди благодарны вам, и их жены теперь станут молиться нашим предкам о вашем долгом крепком здоровье. — В его голосе нет эмоций, отчего фразы кажутся пустой формальностью. — Я бы только хотел прояснить для себя один момент: разве маги не чувствуют, когда колдуют другие?

Вопрос повис в воздухе.

— Посохи находились на большой высоте, — ответил Найват. — Они были буквально над нашими головами, и никто не успел вовремя среагировать.

За спиной заверещал верблюд, после раздались недовольные крики то ли торговца, то ли кочевника.

— Понятно, — сказал Тешанас и раздвинул уголки губ в легкой улыбке, не предвещающей ничего хорошего. — А вы как? Пришли в себя. Я имею ввиду, душевно. В конце концов, у вас погиб друг.

— Ренай не был мне другом. И я в порядке.

— Надеюсь, сегодняшняя битва у вас, исполнитель, не выльется в ночные припадки и странное поведение. Я на это всячески уповаю. Не хочу смущать своих людей лишний раз.

Он не договорил, глядя ему прямо в глаза.

— Можете не волноваться, — буркнул Найват.

— Спасибо за ответ.

Тешанас чуть склонил голову, развернулся и направился к своим людям.

Треклятый сумасшедший день заканчивается, раскаленный шар солнца касается далекой кривой линии горизонта, отчего пески окрашиваются в густой алый цвет.

Скоро ночь — и скоро сон. Тварей-галлюцинаций нигде не видно.

Если повезет, удастся выспаться…

* * *

Он опустился на колени и принялся срисовывать иероглифы с напольной каменной плиты. Угольный карандаш мягко касается блокнотных листов, толстых, гладких, точно спокойная гладь озера, выводит вязь знаков, приятно шуршит.

Необходимо поторопиться — предстоит переписать еще уйму всего.

В огромном круглом зале взгляд разбегается от количества иероглифов — их так много, что они сливаются в сплошные черные пятна.

— Хотите воды? — спросил за спиной Ренай. — Свежая, колодезная, холодная. Самое оно сейчас.

— Нет, спасибо, — ответил Найват, на миг перестав писать.

Осмотрелся.